|
В Ростове-на-Дону вступил в финальную стадию суд над капитаном Ульманом и тремя спецназовцами ГРУ, обвиняемыми в убийстве шестерых мирных чеченцев. 5 апреля на процессе начали заслушивать показания подсудимых - первым об обстоятельствах происшедшего 11 января 2002 года суду рассказал Эдуард Ульман.
Согласно Уголовно-процессуальному кодексу, допрос подсудимых предшествует прениям сторон, после которых присяжные удаляются для вынесения вердикта. На процессе по "делу Ульмана" первым из подсудимых о событиях, случившихся возле чеченского села Дай 11 января 2002 года, решил рассказать капитан Ульман. Свой монолог он произносил доверительным тоном, пытаясь быть максимально понятным присяжным, большинство из которых - женщины. При этом Ульман иллюстрировал перемещение членов группы на макете местности, изготовленном по его просьбе картографами. Присяжные, чтобы все разглядеть, время от времени вставали со своих стульев.
Как уже писали "Известия", прапорщик Владимир Воеводин, лейтенант Александр Калаганский, майор Алексей Перелевский и капитан Эдуард Ульман в составе разведгруппы были задействованы в спецоперации по поимке Хаттаба. Десантировавшись недалеко от села Дай, они попытались остановить "УАЗ", в котором ехали чеченцы. Подсудимые утверждают, что машина не остановилась, и они открыли огонь. Один пассажир "УАЗа" погиб на месте, двое были ранены. Гособвинение придерживается мнения, что водитель автомобиля просто не видел спецназовцев и не успел остановиться. Документы у всех пассажиров "УАЗа" оказались в порядке, оружия в автомобиле не нашли. Несмотря на это, оставшиеся в живых чеченцы были расстреляны, а их тела вместе с автомобилем сожжены. Как утверждают подсудимые, это было сделано по приказу командования. В ходе первого процесса присяжные оправдали спецназовцев, но Верховный суд РФ вернул дело на повторное рассмотрение.
Как заявил в суде во вторник Эдуард Ульман, группе была поставлена задача организовать засаду.
- По правилам проведения засады мы должны не досматривать машины, а открывать огонь, - заявил он в суде. - Но прежде всего я попытался определить свои координаты с помощью спутникового прибора. Как раз в то время, когда я это делал, кто-то крикнул: "Машина".
По словам Ульмана, он увидел "УАЗ", двигающийся на высокой скорости. Он бросил прибор и побежал наперерез, размахивая руками. Он, согласно его показаниям, хотел лично убедиться, есть ли в машине боевики. Но "УАЗ" даже не притормозил. "Если бы я не отскочил, он бы меня сбил", - сказал Ульман. Спецназовец выстрелил в воздух, после чего всадил очередь в машину. "УАЗ" остановился, оказалось, что женщина убита, еще двое пассажиров ранены. Как говорит Ульман, он стрелял не на поражение, а значит, не виновен в гибели директора школы Аласханова.
- Я пытался связаться с вертолетами, попросить забрать раненых, но они не выходили на связь, - рассказывал Ульман, - в центре же отвечали: жди дальнейших указаний.
В тот день оперативным дежурным был майор Перелевский. Именно его голосом отдавались команды. В суде Ульман заявил, что на самом деле Перелевский выступал в роли ретранслятора, а приказы отдавали другие. Как бы то ни было, через какое-то время голос в рации сказал: "У тебя не два, а шесть двухсотых" (имеется в виду "груз двести" - тела убитых). Ульман несколько раз переспрашивал, но в ответ слышал одно и то же. В конце концов он прямо спросил: "Мне что, уничтожить их?". И получил ответ: "Да, уничтожить".
Таким образом, по словам Ульмана, он и созданная им "подгруппа уничтожения", расстреляв чеченцев и попытавшись сжечь "УАЗ", только выполняла приказ командования: "По возвращении полковник Плотников сказал мне: "Все правильно сделали. Молодцы".
Однако гособвинители обратили внимание присяжных на то, что показания капитана Ульмана расходятся с теми, которые он давал в ходе допросов еще в качестве свидетеля в 2002 году (в частности, тогда Ульман называл майора Перелевского своим начальником, следовательно, майор нес ответственность за отдаваемые приказы). От того, покажется ли присяжным более убедительным "свежий" рассказ Ульмана о событиях 3-летней давности, во многом будет зависеть их вердикт. Между тем одна из потерпевших - Кока Тубурова - заявила, что получила анонимное письмо, в котором говорилось о попытке подкупа присяжных адвокатами. Назывались даже фамилии присяжных. Судья Станислав Жидков задал несколько вопросов упомянутым присяжным, но они фактов подкупа не подтвердили. |
