По делу Нурпаши Кулаева после долгого ожидания допрошены два ключевых свидетеля – бывшие министры Северной Осетии, экс-глава УФСБ Валерий Андреев и экс-глава МЧС Борис Дзгоев. Потерпевшие показаниями остались недовольны.

Оба свидетеля с первых дней после захвата заложников в Беслане обвиняются пострадавшими в непрофессионализме, приведшем к гибели детей. Но из двоих гораздо больше ждали Андреева, который в дни захвата возглавлял оперативный штаб по спасению заложников (бесланские матери, как писала «Газета.Ru», дважды даже отказывались покидать здание суда, пока к ним не явятся Андреев и бывший президент республики Александр Дзасохов). Андреев был вызван на допрос первым.
Председатель суда Тамерлан Агузаров, понимая, что сейчас в зале начнется шум, сразу обратился к потерпевшим: «Я вас очень прошу, не надо никаких проклятий и ругательств». Как скоро выяснилось, просьба осталась неуслышанной.

Генерал ФСБ Андреев начал с соболезнований, чем сразу настроил против себя пострадавших. «Раньше надо было думать», – выкрикнул кто-то из зала. Долгий рассказ Валерия Андреева о своих действиях 1–3 сентября 2004 года содержал много подробностей и по своей сути являлся подтверждением прокурорской версии случившегося в Беслане. Наиболее интересные моменты рассказа касались вопроса об организации оперативного штаба. Как оказалось, Андреев возглавил штаб лишь 2 сентября в полдень, согласно телеграмме, поступившей от главы ФСБ Николая Патрушева. «До этого времени координации действий выполнял президент Александр Дзасохов как руководитель антитеррористической комиссии республики», – выдал пока не явившегося в суд свидетеля Андреев.
Андреев раскрыл публике некоторые прежде секретные детали проводившихся боевиками переговоров. По его словам, по ходу переговоров обсуждались вопросы и «финансовой компенсации боевикам» и предоставления им «зеленого коридора», но ответа от террористов не последовало.

«Впервые террористы согласились на наши условия лишь 2-го числа, уже ближе к полуночи, когда мы предложили им вывоз тел погибших», – рассказал Андреев. Вывоз тел был намечен на полдень следующего дня.

– Одним из условий была бортовая машина с открытыми бортами. Машина была найдена, были отобраны четыре сотрудника МЧС. Когда машина подъехала к школе, оттуда вышли двое сотрудников и встали на колени, держа руки за голову. Вышедший к ним боевик завел их в школу, и они вынесли тела. При попытке погрузить первое тело раздался первый взрыв, через несколько секунд второй. Боевик бросился обратно. Из окон спортзала побежали первые заложники, террористы открыли огонь на поражение.

О причине первого взрыва Андреев говорит, что, по имеющейся у него информации, это произошло случайно. О применении во время спасения заложников танков и огнеметов Андреев говорил неохотно. Из его слов получалось, что он, хотя и был начальником штаба, не руководил всеми силовыми действиями 3 сентября. «Ответственность за применение танков и огнеметов несет руководитель Центра специального назначения ФСБ Тихонов, – сказал свидетель. – В мою компетенцию данный вопрос не входил». Андреев также сообщил, что «штурм не готовился, готовилась силовая операция по освобождению заложников».

По окончании своего рассказа генералу пришлось ответить на многочисленные вопросы пострадавших.

– Сколько заседаний провел штаб? – спросил кто-то из зала.

– Я не могу сказать. Все решения принимались в рабочем порядке. Таких предписаний нигде нет, что штаб должен вести заседания.

– Видели ли вы в Беслане Патрушева и Нургалиева (о тайном присутствии Патрушева и Рашида Нургалиева в Беслане местные жители говорят с первых дней после теракта. – «Газета.Ru»)?

– Нет, в Беслане их не было.

– Вы хоть какие-нибудь выводы сделали из предыдущих терактов? – спросила генерала потерпевшая Светлана Хуцистова, но пока Андреев думал, Светлана ответила за него, – Понятно, раз молчите, не сделали.

Хуцистова же задала вопрос Андрееву о главных требованиях террористов, на что генерал ответил:
– Есть закон, который определяет рамки и полномочия оперативного штаба. Мы не можем рассматривать по закону политические требования в качестве предмета переговорного процесса.
– Значит, – сделала свой вывод Хуцистова, – конституционное право моего ребенка на жизнь было нарушено по закону.

Слово взяла Сусанна Дудиева, председатель комитета «Матери Беслана».

– Вы координировали свою деятельность с руководителем спецназа Тихоновым?

– Конечно.

– А во сколько часов применялась в школе тяжелая техника, танки, огнеметы?

– В конце дня, уже сумерки были, когда в школе не было живых заложников.

– Но у нас есть множество показаний свидетелей, что танки стреляли еще днем, как и огнеметы. Это значит, вы совершенно не координировали свои действия со спецназом!
После этого суд превратился в сплошные обвинения в адрес Андреева. О настоящем подсудимом – Нурпаше Кулаеве – все забыли.

Многие женщины плакали, мужчины кричали со своих мест оскорбления в адрес генерала. «Сколько можно?! Один на другого ссылается, а тот еще на кого-нибудь! Бессовестные, фальшивые генералы!». «Если вы были руководителем штаба, то все смерти на вашей совести, а если нет, то скажите наконец, кто им руководил?». «Здесь никому ничего не надо, ни МВД, ни ФСБ, а прокуратура вообще сидит и ушами хлопает», – выкрикнула со своего места потерпевшая Губурова, имея в виду пассивность обвинителей в допросе Андреева. Когда Андреев наконец получил возможность идти, потерпевшие пытались настоять на том, чтобы он остался, но суд «не увидел в этом необходимости».

Допрос бывшего министра МЧС Бориса Дзгоева проходил по схожему сценарию. Также начав с соболезнований, Дзгоев получил от потерпевших фразой «не нужны нам они, лучше просто говорите правду».

Дзгоев рассказал, что открытое горение крыши спортзала началось в 14.51, затем начался пожар и в 15.10 он получил команду на тушение пожара. «К началу пожара живых в спортзале уже не было», – с уверенностью заявил Дзгоев, после чего со своего места встал житель Беслана Багаев.
– То, что вы говорите – это ложь, потому что, когда мы туда забегали и выносили детей, они горели, – сказал Багаев, смотря в пол.

В зале вновь поднялся шум, и экс-министр ответил:

– Если это говорит Багаев, это еще не значит, что это правда.

Алан Цхурбаев (Владикавказ) Фото: Reuters
Газета.Ру