Прошло два года со дня гибели президента ЧРИ Аслана Масхадова. Политологи по-разному оценивают его роль в истории Чечни и в российско-чеченских отношениях. Несомненно, одно – до конца жизни Масхадов настаивал на мирном разрешении конфликта, призывал решать все проблемы за столом переговоров, а не на поле боя. В любом случае окончательную оценку его личности даст история. А каким чеченский президент останется в памяти близких ему людей? Мы попросили сына Аслана Масхадова Анзора рассказать об отце. Интервью брала Аминат Ламаро.

Анзор, когда ты последний раз видел отца?

Я не видел своего отца с середины 1999 года. По его поручению мне пришлось поехать в Малайзию, где я провел более двух лет. Так как началась война, поехать обратно, хотя хотел я именно этого, я не смог. Потом моей матери и сестре пришлось покинуть республику, поскольку им уже угрожали бандиты всех мастей, завгаевцы, кадыровцы и ФСБ. Так наша семья оказалась за пределами республики.

Еще в 1999 году мы не знали, что Россия в очередной раз придет к нам с войной. Знал бы - никогда и ни за что не уехал, да и отец не позволил бы.
Мы расстались в своем доме в Грозном. Помню, как отец сказал внукам: «Не переживайте, через полгода увидимся». Мы приехали в Малайзию, а через некоторое время российская авиация начала бомбить села на территории ЧРИ, когда боевые действия шли на территории Дагестана. Мне удалось дозвониться до отца и сказать, что я хочу приехать домой, быть рядом с ним. Он сказал, что будет трудно, и лучше подождать некоторое время. В последний раз он пытался забрать меня к себе в 2004 году, но безуспешно. Так мы и не увиделись.

Какое твое самое яркое воспоминание об отце?

Этих моментов немало, расскажу о двух воспоминаниях. Это было во время первой русско-чеченской кампании, как ее называют. В той кампании, и во время долгих переходов, и во время окружений, я был рядом с ним. Тогда я удивлялся, когда он, встав первым, шел, ведя за собой своих бойцов. Генерал чеченский и русский были совершенно разными. Наши лидеры и командиры испытывали все то, что испытывал рядовой боец. И это поднимало наш дух. Оказавшись в полном окружении группировки Шаманова, которая плотно взяла в кольцо город Шали, отец решил прорвать оцепление. Он решил сделать это для того, чтоб спасти Шали от разрушения. Ведь российские войска жаждали зайти в этот город, в то время еще не тронутый, не разграбленный, и зачистить третий по величине город республики. Другого выхода не было, кроме как пройти сквозь оцепление врага. Мы прорвали это оцепление, проходя в двухстах метрах от техники, их подразделений. На следующий день, когда Шаманов узнал, что те чеченские подразделения, находившиеся в Шали, вышли, говорят, долго не мог прийти в себя.

Другой запомнившийся случай был, когда отец поехал в Надтеречный район, летом 1995 года, во время переговоров. Его кортеж остановили на блокпосту возле села Знаменское. Подошел майор и начал говорить, вот, мол, на этой бумаге нет фамилии Масхадов и поэтому пропустить не могу... отец взял эти бумаги, влепил их ему в лицо и сказал: "И ты будешь указывать мне на моей земле?", сел в машину - и эскорт проехал этот блокпост.

Каким он был в семье?

Он был справедливым, как и в политике, и на войне, - так и в жизни и в кругу семьи. Был честным, прямым, благородным человеком. В семье он был чутким, внимательным и добрым. Любил рассказывать о нашем народе, традициях, культуре, благородстве, мужестве – он ценил это. Был требовательным ко всем, как и к себе. В семье был строгим. Например, в детстве, если он сказал мне прийти с улицы домой в семь часов, то я никогда не посмел бы опоздать ни на минуту. Как только он приходил с работы, вечером, то первым делом я должен был рассказать, как обстоят дела в школе, какую оценку я получил и только после этого он приступал к своим делам. Большая часть времени, которое он проводил с нами, уделялась воспитанию. В год два раза мы приезжали домой, чтоб навестить наших близких, когда отец получал отпуск. В кругу нашей семьи мы всегда общались только на родном языке, чтобы мы, дети, не забыли его. Отец рассказывал о том, что нам оставили и передали наши предки. Этому учили его, этому он учил и нас. Поэтому самое главное, что он хотел передать нам, своим детям, это ценности чеченского народа. Он советовал нам читать книги, в которых описывалась история Чечни и всего Кавказа. Порой и сам рассказывал о героизме наших предков.

Какие воспоминания о своем отце ты хранишь из детства, какие эпизоды вашего общения тебе более всего запомнились?

Помню, мы приехали из Венгрии в село Зебер-Юрт и отец взял меня на рыбалку, мне тогда было лет шесть. День был очень жарким, мы зашли в воду и ловили рыбу руками. Потом мы налили в банку воды и пустили рыбу туда, закрыв ее крышкой, в которой мы заранее проделали дырочки, чтоб туда поступал воздух. Как мы приехали домой, он попросил меня отпустить рыбу в пруд, который находился у нас в селе. Так я и сделал.

Как познакомились твои родители?

Это было во время учебы отца в Тбилисском артиллерийском училище, в Грузии. Отец вернулся домой, в Чечню, к своим родителям. И уже дома его родные нашли ему невесту из соседнего села. Так решил дедушка, который дал разрешение отцу пойти служить в армии только после женитьбы. Уже поженившись, отец и мать уехали в далекий Приморский край, где и родился я.

Какие самые первые твои детские воспоминания, к какому периоду жизни они относятся? Где тогда жила ваша семья?

Мои первые воспоминания приходятся на время, когда мы жили еще в Приморском крае. Мне было года три, я помню, как мы ходили купаться на озеро Ханка, которое находилось недалеко от того места, где мы жили. Помню, как играл в песочнице с соседскими детьми. Затем мы переехали в Ленинград: отец поступил в Военную Академию. Когда у него было свободное время, то мы обязательно ходили на прогулку по городу, то на теплоходе покататься по Неве, то в Эрмитаж, в другие места города.
Потом мы жили в Венгрии, мне было тогда семь лет. Отец брал меня с собой на войсковые учения. Помню, в его полку было много чеченцев, вот я и ходил с ними, то в казарму, то в столовую, то на стрельбище. Но самым приятным для меня было, когда я узнавал, что отец получил отпуск, и мы едем домой. Всегда скучал по своим родным и близким. Когда мы приезжали домой, я брал с собой двоюродных братьев, и мы ходили на рыбалку, в лес или купаться на Терек.

Что тебе запомнилось из периода службы отца в Литве?

Мне вспомнилось время, когда умер мой дедушка. Мы жили тогда в Вильнюсе. Вспомнилось, как отец переживал, что не смог участвовать в его похоронах. Он доехал в Чечню тогда, когда его отца уже похоронили. То же самое произошло и во время «первой войны», в 1995 году, когда умерла бабушка. Тогда наша семья жила в Грозном. Отец же в то время был в горах и, конечно, не мог приехать на похороны. Мы везли ее похоронить на родовом кладбище, но на первом же блокпосту нас остановили, открыто угрожая расправой. Нам пришлось повезти ее через другой блокпост, где у нас потребовали денег за проезд к кладбищу. Это я никогда не смогу забыть.

Чем для отца была армия, военная служба?

Всю свою жизнь он посвятил учебе: училище, затем академия, а потом - служба в советской армии. Если говорить о российской армии сегодня, то могу сказать, что отец не называл ее даже армией. Так как она, как говорил отец, полностью разложилась, деморализовалась и вышла из под контроля генералов. И она, сегодняшняя российская армия, не похожа на ту, которая была при Советском Союзе. Всю свою жизнь отец посвятил военному делу. Где бы он ни служил и каким бы полком ни командовал, там, где был Масхадов, были порядок и дисциплина. В полку Масхадова вообще не было дедовщины. Бывало даже, что командиры соседних полков завидовали Масхадову. Но наступил момент, когда эта армия начала убивать своих граждан, убивать саперными лопатами детей в Грузии, давить танками людей в Баку, затем в Литве, в Ингушетии. Масхадов решил уволиться, дабы не быть соучастником этого варварства.

Как А. Масхадову далось решение начать работу в правительственных структурах Чеченской республики в начале 90-х? Что заставило его уволиться из армии и вернуться в Чечню?

Во время трагических событий в Литве мы жили в Вильнюсе. Помнится случай, когда отцу приказали повести артиллерийский полк для подавления восставших за свою свободу литовцев. Тогда отец, понимая, к чему это приведет и насколько это позорно, не подчинился приказу генерал-майора, сказав, что не пойдет убивать мирных граждан. Затем похожие события начали развиваться и в нашей республике, вокруг Чечни расквартировались полки, которые по приказу должны были совершить агрессию на территорию нашей республики. Отец уволился из армии и вернулся домой, чтоб отдать весь накопленный в академии и в советской армии арсенал знаний защите земли наших предков.
Как он говорил: «Когда твоей родине, твоему народу трудно, ты не имеешь права оставаться в стороне, безучастным. Особенно, если идет война, а ты по профессии - военный. Военный в мирное время кушает дармовой хлеб, и если во время войны он уходит «в кусты» - так ему нет прощения. Мы все должны стоять на страже чести и достоинства нашей родины, потому что честь родины - это как честь матери, сестры, жены. Когда теряет честь родина, честь теряют все мужчины, весь народ».

Как известно, ты принимал участие в первой войне. Расскажи об этом.

Как сегодня помню, отец приехал вечером с работы домой и сказал: «С завтрашнего дня ты будешь рядом со мной». И так с 1993 года и по 1999 я был рядом с ним, в качестве сопровождающего, помощника.

В 1996 году мы жили в Грозном. Помню, каждую ночь наше село обстреливали из крупнокалиберных пулеметов, стрелкового оружия со стороны близлежащего блокпоста. Не раз приходилось давать им знать, что мы рядом и за все действия они могут ответить.
Интересный случай произошел в центре Грозного. Мы решили атаковать группу контрактников на БМП и взять трофеи. Разработали операцию, но накануне вдруг услышали такую новость. Трое подростков, лет двенадцати, подошли к этим контрактникам и, направив на них уже использованный гранатомет «Муха», разоружили контрактников, после чего успешно покинули это место.
…В мае 1996 года в наш дом выстрелили из огнемета «Шмель». К счастью, выпущенный заряд, хотя и задел крышу, но не взорвался. Через день-два мы узнали, что за этим актом стоят бандиты из группировки ГРУ под командованием Какиева. После этого случая мать уехала к своим родителям, а я опять ушел в горы, к отцу. И так до победного конца.

Какие прогнозы о будущем Ичкерии были у отца незадолго до его трагической гибели?

Надежда на мир. До конца своей жизни он был уверен, что никому не удастся покорить чеченский дух. В течение пятнадцати лет этой варварской войны, которая ведется без правил, чеченские бойцы доказали, что никто не сможет покорить народ, поставить его на колени. С момента начала войны российские пропагандисты твердили, что нет единства в рядах чеченских бойцов, что Масхадов чуть ли не уехал за границу, осталась якобы сотня боевиков, которых уничтожат через месяц-два. Немало было сказано о том, что не с кем вести переговоры, и в случае, если война будет приостановлена, то Масхадова никто не послушается. Дескать Басаев и другие командиры не подчинятся приказу Масхадова, так как они хотят только продолжения войны. Но феврале 2005 года, кремлевские пропагандисты, эти политики и генералы, сели в лужу, когда Президент ЧРИ Масхадов одним указом остановил в одностороннем порядке боевые действия на территории ЧРИ, и все командиры, включая и Басаева, подчинились этому приказу. Кремлю выгодна война, которую он и начал, и он не был готов к такому повороту событий. На экранах телевизора появилась масса новостей, в которых сообщалось, что на всей территории идут боевые действия. Смешно было смотреть на этот бред. Ведь несколько дней назад они заявляли, что в горах осталась только сотня боевиков, и тех скоро уничтожат.
Отец выступил с обращением. Он подчеркнул, что все подразделения ВС ЧРИ приостановили боевые действия, хотя и были провокации со стороны российских сил. Он подчеркнул, что он обратился к зачинщику этой войны, Путину, требовал прислушаться к этому призыву, сесть за стол переговоров. Но проблема в том, что когда чеченцы предлагают мир, Кремль считает это нашей слабостью. Всю эту войну российская сторона была заинтересована, чтобы чеченское Сопротивление радикализовалось, чтобы объявить миру: вот, смотрите, ну и что, что мы убиваем мирных жителей, стираем с лица земли их села, но мы убиваем радикалов. Масхадов отдал жизнь, не дав им повода сказать, что он или его бойцы причастны к какому-либо теракту. Да, он признавал, что есть мстители, которых трудно остановить, которые подчиняются Шамилю Басаеву. Но и для них месть - не самое главное. Захватив заложников в «Норд-Осте» или еще где-то, они не подорвали здания, а требовали прекратить варварство над чеченским народом, убийство женщин, детей, стариков. Отчаянные люди требовали мира, а безумные давали приказы на штурм, убивая своих же граждан.
Понимая все это, учитывая то, что враг, против которого воюет чеченский народ, беспощаден не только к чеченцам, но и к своим тоже, Масхадов надеялся только на волю Всевышнего. Он знал, как знаем все мы, что гибель чеченских стариков, женщин или детей безразлична большинству в этом мире. А прогноз Масхадова о будущем Чеченской Республики Ичкерия, это прогноз наших предков, которые отдавали жизни за право жить на своей земле свободно. У нас говорят: «Лучше умереть стоя, чем всю жизнь стоять на коленях», не важно когда, а важно как прожить эту жизнь и как умереть.

Были ли у твоего отца пожелания к будущему детей?

В нашей семье, так вышло, что у всех есть способность рисовать, у отца, матери, у меня и сестры. Еще в детстве отец брал меня с собой и рисовал башни, горы… Помню, у нас дома был такой разговор, у отца и моей мамы, они решили тогда, что после окончания школы я поступлю в художественную академию. Но война перевернула все, и мне пришлось пойти по стопам отца, пройти рядом с ним войну, а после ее окончания он велел мне пойти в дипломатическую школу в Малайзии. Началась следующая война, и мне пришлось, по его наставлению, заниматься уже более серьезными делами – противостоять российской пропаганде, показывая и рассказывая миру о том, что творится с нашим народом. Он меня и этому научил.

Что более другого уважал и не любил Масхадов в людях?

Трусость, ложь, предательство – это то, что он презирал. Ценил и любил – благородство, мужество, доблесть, честность и справедливость.

Что самое важное, чему ты научился у отца?

Терпению и быть справедливым.

Какими были основные свойства личности А.Масхадова? Какие качества помогали ему в жизни, а какие, на твой взгляд, вредили?

Об этом достаточно сказали те, которые знали его хорошо. Я знаю, как он любил свой народ, да и не только свой, но и другие тоже. Ведь посмотрите на его отношение даже к тем, кто убивает его народ. Он никогда не оскорблял своего противника, хотя с той стороны выкрикивали, что надо уничтожить все мужское население Чечни, даже уничтожать еще в чреве матери.
Он был очень сдержанным, терпеливым и благородным человеком. Поэтому он был всегда уверен и прожил эту жизнь с поднятой головой. Хотя были и обман, и ложь, несправедливость и со стороны тех, которые находились вокруг него, и со стороны его врагов. Он верил людям и прощал им ошибки, и это часто оборачивалось против него. Ложь и обман со стороны людей, которые стояли рядом с ним, и вредили ему и тем идеям и целям, которые он поставил перед собой. А в остальном ни я, ни наш народ не сомневается в его человеческой чистоте, и он доказал это. Ему всегда удавалось найти компромисс со всеми, даже со своим противником, так как был очень терпеливым и сдержанным человеком и знал, чего стоит этот разговор – сохранения многих жизней.

Как ты считаешь, продолжаешь ли ты дело отца, соответствуешь ли его надеждам?

Думаю и надеюсь, что буду всегда соответствовать его надеждам. Я и дальше буду идти по пути своего отца. На этом пути отдали жизни тысячи чеченцев, в том числе мой отец, и поэтому я не имею права не завершить это дело: поставить точку в отношениях со своим соседом – Россией. Поэтому я поставил перед собой цель, которой должен добиться. Это делать то, за что отдал свою жизнь мой отец – стоять за правду до конца. Это именно то, чем отец хотел, чтобы я занимался сегодня.

Этот материал можно обсудить в форуме здесь