АПН: Каков, по-вашему, главный итог вчерашнего мероприятия ИНС?

Целью круглого стола был открытый анализ тех объективных угроз российской государственности, которые связаны с существующим чеченским режимом. Обостренная реакция представителей чеченской диаспоры и госструктур Чечни на такую постановку вопроса подтвердила, что наш алармизм оправдан.

Если следовать той линии, которая преобладала в выступлениях наших экспертов, то речь идет об угрозе «системного сепаратизма». Т.е. о фактическом выведении Чеченской республики из-под российской юрисдикции при сохранении формальной лояльности Центру. О выстраивании полной инфраструктуры независимости (политико-силовой, финансовой, идеологической) под «зонтиком» РФ. Однако на мой взгляд, это лишь часть проблемы.

Всем хорошо понятна заведомая несамодостаточность Чечни как геоэкономического образования. Кроме того, чеченский народ находится в процессе нациегенеза. Этот процесс может быть удачным или неудачным, но он всегда предполагает крайнюю амбициозность. Сопоставив эти два факта, мы получим вполне однозначный вывод: всякий чеченский сепаратизм – системный или не системный, - это, прежде всего, инструмент экспансии. «Пространств» для этой экспансии я вижу всего два.

Один вариант – это включение в мир международного исламизма. Этот вариант, в силу сложившихся обстоятельств – и не в последнюю очередь, в силу настроений самих чеченцев, - закрыт для режима Кадырова.

Другой вариант - политическая, силовая, территориальная экспансия в рамках РФ. Здесь дорога открыта. Поэтому режим Кадырова выстраивается не столько как инфраструктура независимости, сколько как инфраструктура доминирования.

Да, это так. Но наши собеседники с чеченской стороны довольно открыто говорили о мирном восстановлении как о передышке… Я полагаю, что мы действительно можем рассчитывать некоторое время на поддержание статус-кво. Но, к сожалению, у статус-кво есть объективные лимиты.

Сегодня оно покоится на двух китах:

- личная уния Владимира Путина с Рамзаном Кадыровым при сохранении Центром относительного контроля над ситуацией в стране,

- нынешнее состояние нефтяного рынка, при котором чеченская нефть является привлекательным активом и позволяет Кадырову «кормить» свою армию, не приводя ее в действие.

Фактор Путина и фактор нефти – это, как мы понимаем, не константы, а переменные. Причем очень шаткие. При изменении этих параметров переход к активной фазе экспансии неизбежен. Поэтому уже сегодня мы должны думать о ее векторах и способах ее нейтрализации.

Попробую выделить несколько ее измерений, очевидных уже сейчас.

Первое. Это экспансия в соседние северо-кавказские регионы. Заявление спикера Абдурахманова о притязаниях на дагестанскую часть каспийского побережья – лишь очередной симптом очевидной для северо-кавказских элит тенденции: Чечня хочет конвертировать свой силовой перевес в региональную гегемонию. Главным инструментом здесь являются силы чеченского МВД с их «контртеррористической» миссией, главной ареной - полиэтничный Дагестан, а главным противовесом – северо-кавказские народы, не готовые принять чеченскую заявку на доминирование. Казалось бы, оптимальная стратегия для Центра в этом случае вполне очевидна: установление баланса сил через поддержку более слабой стороны.

Однако, судя по всему, для Кремля здесь существует очень опасный соблазн. Он состоит в том, чтобы привлечь силы Кадырова к решению проблемы исламистского подполья в республиках Северного Кавказа и, в первую очередь, в Дагестане. С точки зрения диверсионно-террористической угрозы это подполье представляет несомненную угрозу. Однако попытка решать проблему через «антитеррористических» чеченцев многократно усилит социальную поддержку исламистов местным населением и фактически вызовет мобилизацию северо-кавказских народов на антироссийской основе. Этого нельзя допустить.

Второе. Это экспансия в российских городах, борьба за куски собственности и власти, ведущаяся при взаимной поддержке чеченской диаспоры и Чеченской республики. Понятно, что наличие собственного территориально-силового «домена» - важный фактор «конкурентоспособности» для бизнес-групп широкого профиля. Чечня Кадырова имеет все шансы превратиться в общероссийскую «крышу». Как мы помним, сам Путин, по словам Рамзана, поручил ему «работать по бандитам» по всей России. А что это значит в наших условиях, мы знаем.

Не думаю, что федеральный центр даже в его существующем виде заинтересован в подобном развитии событий. Но, во-первых, он часто неэффективен в работе «на местах». Во-вторых, любой серьезный кризис власти (а его неизбежность вшита в существующую систему) открывает дорогу этно-криминальной войне. Единственным шансом избежать ее является создание на местах встречной силы, относительно автономной от государства. Такой силой мог бы стать трехсторонний альянс комитетов прямого местного самоуправления, парамилитарных ветеранских организаций и представителей среднего и мелкого бизнеса. Госаппарат не должен мешать формированию такой встречной силы, поскольку всем хорошо известно, что сам он в обозримой перспективе не является незыблемым гарантом безопасности для страны и ее граждан. России нужен «ремень безопасности», страховочный механизм на случай коллапса систем управления.

В связке «чеченской диаспоры» с «Чеченской республикой» есть еще один важный момент, который отчасти сближает интересы Москвы и Грозного. Это требование максимального вовлечения ресурсов диаспоры в восстановление и строительство народного хозяйства Чечни. Для того, чтобы это происходило, необходимы усилия с обеих сторон. Со стороны Москвы – разумное и последовательное принуждение диаспоры к «инвестициям в Родину», со стороны Грозного – обеспечение твердых гарантий прав собственности на местах. А это требует определенной готовности «делиться властью» с системными инвесторами. В феодальном обществе приобретать собственность, не приобретая «кусочек власти», скорее всего, никто не будет.

Возможно. Хотя благодаря своеобразной информационной политике мы мало знаем о реальном отношении чеченского общества к своим властям. Эффект «безальтернативного лидерства» - это во многом следствие текущей медиа-политики.

Информационное пространство – это третье измерение экспансии Чечни, о котором я хотел бы сказать. Рамзан, как ни странно, - это лидер современного типа, создаваемый на базе медиа-технологий. Российские СМИ так бережно и так упорно выстраивают его образ, что невольно возникает вопрос - зачем? Что, рулевые московской медиа-машины хотят видеть в нем лидера популистского ислама, кумира кавказского юношества, защитника кавказцев от «шовинизма» местного населения?

Я думаю, первое и самое простое, что можно сделать для профилактики экспансии Чечни в Россию – это прекратить «разрастание» Кадырова в российском информационном поле. Темы, которые так или иначе объединяют кавказцев, объединяют мусульман, в российских СМИ ему нельзя доверять категорически. Витрину «развитого феодализма» пора закрывать. Имя Чечни и ее лидеров должно увязнуть в бесконечной борьбе северо-кавказских элит и этносов.

Разделяй, чтобы властвовать. Этой аксиомы имперской политики никто не отменял.

АПН