ВойнеНет.ру - Информационный сервер антивоенного движения.
Антивоенное движение
Мы приглашаем всех вас принять посильное личное участие в антивоенном движении. Более того, ваша помощь жизненно нам необходима. С нами – известнейшие писатели, ученые, артисты, наши навыки, умения и желание работать во имя мира. Мы делаем много, но для того, чтобы остановить войну, наших сил пока не хватило. Быть может, именно ваш голос станет решающим в нашем антивоенном протесте.
Проблема людей, пропавших без вести после 1999 года в ходе вооруженного конфликта и «контртеррористической операции», в последнее время перестала быть запретной. Об этом теперь говорят не только правозащитники, но и многие сотрудники властных структур. Однако, как правило, в выступлениях последних все ограничивается заявлением темы.
Я коснусь лишь нескольких вопросов, которые, по нашему мнению, необходимо решить в первую очередь, если мы все хотим прекратить «исчезновения» людей и добиться расследования ранее совершенных преступлений.
Во-первых, в последнее время много говорят о создании Межведомственной комиссии, которая должна решить проблему поиска похищенных людей. Вряд ли Комиссия сама по себе решит задачу. Прежде всего потому, что, по мысли создателей, в нее должны войти представители силовых структур.
Тех самых структур, которые если не сами похищают людей, то покрывают похитителей. Как, интересно, они сами себя будут контролировать и хватать за руку? Работа таким образом созданной комиссии будет обречена на провал. Мы уже проходили нечто подобное в 2002 году. Тогда это были Гражданский форум и созданные по его следам «переговорные площадки». Ни на какие наши конкретные вопросы представители силовых и правоохранительных органов не отвечали.
Во-вторых, для успешного расследования преступлений необходимо решить проблему безопасности. Главная роль в такой комиссии должна принадлежать, конечно, прокуратуре. Но прокуратура в Чечне, по словам покойного Рудника Дудаева, превратилась в «статистический орган». Прокуратура ведет себя крайне робко в расследовании преступлений, связанных с похищениями.
Почему так происходит? Возьмите любое заявление и обязательно найдете там слова: «вооруженные люди в камуфляжной форме увезли в неизвестном направлении». С 2000 по 2003 годы большинство этих «людей в камуфляжной форме» было на БТРе, в последние годы — на автомашинах ВАЗ 21099 серого цвета. Что это значит?
Это значит, что, если сотрудник прокуратуры предпринимает решительные шаги по пресечению таких преступлений, эти же «вооруженные люди в камуфляжной форме» могут явиться и в его дом. Это касается и гражданских прокуроров, которые вместе с семьями живут не за каменной стеной. Это касается и военных, которые, хотя и «за каменной стеной», но безопаснее себя не чувствуют.
Ведь те, кто похищает людей, находятся с ними по ту же сторону стены. Известны случаи, когда бандиты врывались в дома сотрудников прокуратуры, избивали их. Случаи, когда им угрожали, при личной встрече или по телефону, менее известны. Но последствия этих угроз ощущают близкие без вести пропавших, когда получают на свои заявления ответы: «участие военных в похищении не установлено». Как будто бандиты из леса могли взять у кого-то БТР напрокат!
В расследовании похищений и исчезновений людей прокуратура нуждалась в поддержке общественности. В разных странах в Комиссии правды входили представители родственников без вести пропавших, выдающиеся общественные деятели, люди культуры и искусства и, конечно, сотрудники прокуратуры.
Силовики входить в эти комиссии не имели права. С ними разговаривали только в кабинетах прокуратуры.
Таким образом, прокуратура получила бы серьезную поддержку в своей деятельности. Необходимо продумать и другие меры обеспечения безопасности сотрудников прокуратуры и их семей, чтобы за работу с них можно было спросить в полной мере.
Вообще проблема безопасности одна из тех, что необходимо решать в первую очередь, если мы хотим добиться успеха в расследовании совершенных и предотвращении новых преступлений. Особенно важна в этом плане защита свидетеля.
Но никто сегодня не гарантирует безопасность потерпевших и свидетелей на стадии предварительного расследования. В Чечне это развязывает руки преступникам. Давно зашли в тупик дела по установлению местонахождения жителей Аргуна, Мескер-юрта, Цоцин-юрта, пропавших в ходе массовых зачисток 2000–2003 годов.
Давно пора перестать изводить бумагу на отписки и возбудить уголовные дела против руководителей тех «спецопераций», таких, как генералы Богдановский, Броницкий, Студеникин. Потребовать этого должны потерпевшие, то есть родственники похищенных. Но они не решатся этого сделать, если не почувствуют поддержку государства и общества, как это было в делах Буданова и Ульмана.
Третья проблема — одна из самых тяжелых. Каждая мать надеется, что ее сын вернется к ней. Но большинство из похищенных все-таки были убиты. И тут встает еще одна проблема Чечни — неопознанные тела. Нигде их нет столько, сколько у нас.
Сведения о них мертвым грузом лежат в милиции и прокуратуре. У родственников пропавших людей никакого доступа к этой информации нет. Работа по опознанию этих останков не ведется.
Четвертое, что, пожалуй, является самым главным сегодня — это предотвращение похищений. В последнее время часто говорят, что количество похищений снизилось. Связано это, скорее всего, не с повышением уровня законности, а с широким распространением мобильных телефонов: люди успевают быстро сообщить, куда только можно — по официальным каналам и по знакомым, и порою похищенный человек не успевает «исчезнуть». Тем не менее, полностью решить эту проблему можно только общими усилиями всех силовых структур.
Для этого, прежде всего, необходима координирующая структура с реальными полномочиями, а в ней — контактный телефон, по которому можно дозвониться в любое время суток. Дежурный должен принять вызов и запросить силовые структуры, которые базируются на территории республики. Если выяснится, что ни одна из них к задержанию непричастна, все они должны быть подняты по тревоге и должны искать похитителей всеми доступными им средствами, включая тотальную проверку автотранспорта, невзирая ни на какие удостоверения и спецталоны.
Наконец, необходимо также изменить отношение прокуратуры к срокам возбуждения уголовных дел по похищениям. У нас так же, как и по всей России, уголовное дело возбуждают спустя трое суток после подачи заявления.
Кроме того, очень часто этот «исчезнувший» человек на самом деле находится в ОРБ-2, где «специалисты» соответствующего профиля без адвоката способны получить от него какие угодно показания, а потом зафиксировать его задержание по документам более поздним числом, совершая тем самым должностное преступление. В Чечне сложилась практика, когда суд выносит обвинительный приговор, основываясь только на признательных показаниях, данных в ОРБ-2.
И в их решении готовы участвовать правозащитные организации. Хотелось бы пожелать, чтоб органы власти и правоохранительных органов регулярно встречались с правозащитниками и с пониманием относились к их деятельности.
