Харизма Рамзана Кадырова в чеченском истэблишменте, если это импортное слово в данном случае уместно, постепенно приближается к тому критическому уровню, за которым маячит призрак культа личности. У невовлеченного наблюдателя, уже лет пять-семь назад смертельно уставшего от новостей с Северного Кавказа и переключившегося на футбол, давно уже сложилось впечатление, что семейство Кадыровых — панацея для решения всех проблем Чечни. В окрестностях Кремля и в Ростове-на-Дону то же искренне убеждены в безальтернативности Рамзану. В деталях никто даже не думает разбираться. Детали эти, мягко говоря, неоднозначны, но помимо всего прочего выглядят несколько пугающе, если смотреть на ситуацию в Чечне не с точки зрения сиюминутного кадрового решения, а более высокой наблюдательной позиции в бинокль: с перспективой лет эдак на десять.

Изначально, в 2000 году выбор Кадырова-старшего в качестве опоры в Чечне, в которой тогда вовсю еще шли бои, был исключительно прагматичен. Муфтий находился в затяжном вооруженном конфликте с ваххабитами, имел собственную крупную базу — Гудермес, второй по значимости город республики и опирался на крупное подразделение: отряд своих однотейповцев братьев Ямадаевых, переросший в то, что сейчас называется батальоном «Восток». Другого такого человека в республике тогда действительно не было. Но даже тогда, многие люди, близкие к разведке, либо недоумевали («Ты не знаешь, кто его в Кремль-то порекомендовал?» — поинтересовался у меня один из них), либо в них открывалась бездна веселого цинизма («Да, конечно, Ямадаевы — бандиты законченные, но Гудермес-то они без боя отдали!» — веселился один известный и тогда влиятельный генерал ФСБ). Кроме того, кто-то очень умный вспомнил о существовании тейпов (ранее оригинальная система самоорганизации чеченского общества спецслужбами и политиками просто игнорировалась), и эта «эврика» то же пришлась кстати: Кадыровы и Ямадаевы принадлежат к самому крупному по численности тейпу беной, распределенному к тому же ровным слоем по всей территории республики.

Самое интересное, что на тот момент выбор оказался верным. Кадыров-старший быстро и успешно превратил свое довольно шаткое со всех точек зрения положение в неберущуюся крепость. Кадыров-юниор вырос из совершенно необразованного мальчишки-боевика в политика, способного носить галстук, открытого для прессы, порой даже сверхоткрытого (уже два-три года назад ему можно было просто позвонить на мобильный телефон и получить любой требующийся комментарий), и употребляющего многосложные заимствованные термины. Оставшиеся в живых Ямадаевы получили батальон «Восток» и место в Госдуме. Идиллия. Прямо хоть делегацию ПАСЕ приглашай. Поймите меня правильно: я не иронизирую и не нападаю на Рамзана. У него множество положительных и отрицательных черт, как у всех людей этого поколения с тяжелой судьбой.

Например, положительные. Ему только 29 лет, он энергичен, пользуется влиянием среди людей с оружием, не замечен в финансовых махинациях, имеет личные мотивы для борьбы с религиозным экстремизмом и сепаратизмом, он готов мыслить европейскими категориями, молясь по пять раз в день, внушает уважение личной храбростью и открытостью.

Отрицательные. Ему только 29 лет, из которых 15 он не снимает камуфляж и спит с автоматом у изголовья. Он слишком энергичен, но недостаток образования и мирного опыта иногда канализирует эту энергию в поступки нервные и несуразные вроде изгнание из Чечни датских специалистов по беженцам. Он популярен у вооруженной части населения, в том числе и среди боевиков, искренность перехода которых на сторону федеральных властей порой весьма сомнительна. Боевики скорее переходят на сторону лично Рамзана, а не России.

Кадыров-младший полон парадоксов. Он не замечен в махинациях, хотя фактически сосредоточил в своих руках всю финансовую помощь из Москвы и несколько раз высказывался за полную автономию нефтегазового комплекса Чечни от федеральной экономики. Он ведет свою личную войну против конкретных людей среди экстремистов, несколько снисходительно относясь к тем из них, кто не навредил ему лично, его семье или его тейпу. Он постепенно переходит на европейскую систему мышления, но при этом опирается на абсолютно чеченскую систему организации власти и общества, постоянно упирая на то, чей он сын, какого он тейпа, и как правильно он себя ведет с точки зрения шариата и неписанного кодекса поведения (оъздангалла — благородства). Он храбр, но вряд ли главе правительства пристало лично с автоматом в руках бегать по горам за своими кровниками. Он открыт, но из-за все того же отсутствия какого-либо образования и масштабного мышления может сболтнуть такое, что потом Москве приходится два месяца оправдываться.

И он при этом идеальная фигура на пост премьер-министра республики. Если забыть о перспективе.

Трагическая судьба Абрамова показала, как тяжело быть чужаком в закрытом обществе. Нелепая автоавария стала лишь жирной чертой, подведенной под его премьерство в Чечне. После гибели Кадырова-старшего некоторые шаги, как и бытовое поведение Абрамова вызывали искреннее уважение, некоторые — улыбку. Прессинг, который оказывал на него Рамзан, постоянно демонстрировавший свою личную к нему дружбу, был ужасен. Абрамов постепенно потерял нити управления (если вообще обладал ими со дня приезда в Грозный). Он принялся учить чеченский язык, чтобы понимать, что происходит у него за спиной. Стал вникать в хитросплетение родственных и вирдовых (религиозных) взаимоотношений, чтобы понять, как на самом деле делаются дела. Не помогло. Из этого умного, честного и добросовестного человека сделали театральную декорацию, на фоне которой разворачивалась антреприза под названием «Рамзан Кадыров, великий и ужасный».

Этот неудачный опыт обескровил тех аналитиков, кто настаивал на непосредственном участии в управлении республикой «русских варягов». «Отдавать все нити управления Чечней в руки только одной семьи или одного тейпа — смерти подобно», — говорили эти печальные люди. «Не верьте тем, кто говорит, что европеец не сможет понять, как замыкаются электрически сети в мозгах вайнахов», — твердили они. «Надо тащить за волосы вайнахское общество из средневековья в мир Интернета, классической музыки, Шекспира и МTV», — чуть не плакали эти несчастные. Большинство из них молодые, сильно пьющие люди в очках и в старых свитерах. И их прокуренные голоса заглушаются хором других аналитиков, только недавно снявших спецназовскую форму и имеющих правильное место рождения.

Если подробно объяснять, как функционирует вайнахское общество, — получится объемистый трактат. Но есть несколько стереотипных заблуждений, которые доминируют в России, в том числе и у тех, кто принимает решения. Во-первых, принято считать, что тейповое устройство расчленяет чеченское общество на конкурирующие кланы. Это не так. Тейповая система, наоборот, цементирует миллион с лишним чеченцев, в том числе и чересполосицей проживания. Во-вторых, все чеченцы верят в Единого бога и пророка его Магомета одинаково, за исключением отщепенцев-ваххабитов. Это не так. Внутри чеченцев уже более ста лет идет конкурентная борьба между двумя суфийскими орденами, а внутри между вирдами — более мелкими течениями, и на этой борьбе спекулировали и спекулируют все светские правители, от русских царей до Джохара Дудаева. В-третьих, вся диаспора — воры и мошенники, поддерживающие сепаратистов. Это не совсем так. Диаспора разная, внутри нее есть волны, формировавшие в различные исторические эпохи, и даже те, кто отчислял деньги на нужды боевиков, сильно этим тяготились. Денег было все-таки жалко. В-четвертых, террористическая активность поддерживается исключительно финансово, а если сто долларов шахиду не пообещать, то он и не взорвет ничего. Это совсем не так. Это миф. Механика терроризма слишком сложна и многогранна, чтобы сводить ее только к одноразовым выплатам исполнителям или чему-нибудь подобному.

Ну, и объясните, как на фоне всех этих, скажем так, заблуждений, европейцам эффективно работать в Чечне? Да, конечно, нет сомнений, что Кадыров-младший довольно долго не упустит из своих рук власть, особенно на фоне присутствия во власти другой семьи — братьев Алхановых, но потом то что? Через пять-шесть лет Москве разобраться в ситуации в Чечне будет уже слишком сложно, чтобы эффективно ее контролировать. Абрамов был назначен «варягом» очень своевременно, когда необратимых процессов еще не было. А через пару лет ни одному европейцу, как бы он не старался, не удастся перетянуть на себя хотя маленький краешек одеяла республиканской власти. Такая перспектива печалит и нервирует одновременно. Вот почему не хочется аплодировать единогласному избранию Рамзана Кадырова. Он хороший парень, спору нет. Но, может быть, надо и головой подумать?

Евгений Крутиков