Черная дыра

Вряд ли кто-то может выступить с уверенным прогнозом о том, что будет с Северным Кавказом, скажем, через десять лет. У России нет внятной политики, к сожалению, она осталась такой же, как и сотни лет назад.

Когда речь заходит о Северном Кавказе, то, естественно, на первый план выходит Чечня, она еще долго будет доминировать в регионе. Сейчас принято считать, что в республике побеждены ваххабизм и сепаратистские настроения, что десятками сдаются боевики, идут на работу к тем, против кого еще вчера так беспощадно сражались, а последние восторженно встречают их. Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что человек осознал всю бесполезность сопротивления и в обмен на лояльность потребовал безопасность. Но есть ли уверенность, что этот же самый человек, еще раз не повернет оружие против федералов? Лично у меня нет, потому что я знаю Чечню изнутри, а не просто выступаю в качестве специалиста по Кавказу. Безусловно, существует определенное количество чеченцев, которые больше ни под каким предлогом не возьмутся за оружие, но их, к сожалению, ничтожно мало.

Отношения между Россией и Чечней в критические моменты всегда строились по одной схеме: военные действия - полицейская операция - передача власти лояльным чеченцам. Сейчас как раз последняя стадия. России необходимо определиться, как Чечня будет жить дальше, от этого зависит обстановка на Северном Кавказе в целом. Слова президента Путина о том, что не важен статус Чечни, а важно устранение угрозы с ее стороны, свидетельствуют о желании найти выход из создавшейся ситуации, однако, кроме стандартных действий, всегда приводивших к усмирению Чечни лишь на несколько десятков лет, пока ничего не придумано.

События на Кавказе - это пример, как не надо проводить геополитику. Было принято мнение, что другим народам Кавказа не присущ дух сепаратизма. При непредвзятом изучении обстановки выяснилось, что регион в любой момент может взорваться изнутри, а местные промосковские власти пытаются лишь сдерживать все увеличивающуюся губительную энергию.

К чеченскому сопротивлению подключились даже представители народов, которые не были депортированы советской властью в Среднюю Азию. Социальное неблагополучие, чудовищный уровень коррупции в местных органах власти (например, есть места, где безногий должен за деньги подтверждать свою инвалидность каждый год) рекрутируют бойцов в движение сопротивления. Напуганное население в глубине души сочувствует "своим".

Теперь о самом движении сопротивления. Считается, что с боевиками в Чечне покончено, дескать, по горам бегают около сотни головорезов, которым просто нет пути в мирную жизнь. С гибелью Аслана Масхадова, который принадлежал к умеренному крылу сопротивления, ситуация в корне ухудшилась. Верх взяли радикалы, возникло ощущение, что конфликт вышел на новый уровень: обе стороны готовы к длительному и беспощадному противостоянию.

Чем опасна такая ситуация? На мой взгляд, тем, что движение становится самодостаточным. Теперь можно причислить к международным террористам человека, воюющего за свой разрушенный дом, за погибших родственников. Такой человек оказывается буквально в двух шагах от статуса "борца за мировой джихад". Бесспорно, все тяготы и лишения, сопряженные с партизанством, переносятся легче на фоне укрепления веры в Аллаха. Полная исламизация чеченского конфликта, создание Кавказского фронта (отряды кабардинцев, черкесов и представителей других народов) и централизация всех под одним командованием указывают, что движение сопротивления не сломлено. У каждой из противостоящих сторон есть обманчивое чувство успеха: федералы гордятся, что подавили масштабное сопротивление, а боевики - что сумели организовать партизанское подполье. Жестокость и откровенная дерзость, с которой совершаются нападения на различные объекты, захват заложников и мобильность отрядов, которые проходят сквозь административные границы, как нож сквозь масло, - все это демонстрирует уровень подготовки боевиков и нестандартность мышления командиров отрядов. Об этом свидетельствует и наставление Басаева участникам захвата школы в Беслане в критическом случае не ждать штурма, а самим идти в наступление: "Альфа" не приучена обороняться".

Можно говорить и о коррумпированности местных властей, содействующих боевикам. Однако стоит отметить, что даже коррумпированный чиновник ни за какие деньги не станет никому помогать, если в душе он не будет уверен, что все делает правильно. Тому пример, что за 10 млн. долларов не могут поймать Басаева.

Обязательные составляющие любого конфликта - коррупция и безнаказанность, порождающая вседозволенность. На Кавказе этого в избытке. Не приходится сомневаться: немногие ответят за военные преступления, совершенные и той, и другой стороной. Для многих российских военных война стала трамплином для карьерного роста. Сколько офицеров среднего звена стали генералами?! А сколько генералов подались в политику?! Если последние будут отстаивать интересы России так же, как и воевать, то можно только пожалеть: ведь на Северном Кавказе боевики держат в руках оружие российского производства, а не американские винтовки.

Северный Кавказ стал "черной дырой", куда с огромными финансами уходит и былая мощь России. Это неприятная правда. До стабильности на Северном Кавказе далеко. Более того, у этой ситуации нет стандартного выхода: точка невозвращения уже пройдена, но есть опасность, что через непродолжительное время вспыхнувший язвами регион долгой и мучительной болезнью может заразить и ближайшее зарубежье.

Асланбек ДАДАЕВ журналист (Чеченская Республика)

Московские Новости