Брат за брата

В тот вечер Миша ходил в кино, смотрел «Пиратов Карибского моря» и с голливудского корабля попал на «бал». Только реальные злодеи оказались страшнее киношных. У входа в лифт родного дома Михаила подкараулили трое:

– Федотов?

– Федотов, – не стал отпираться мальчик.

Его скрутили, кинули в «девятку» с волгоградскими номерами и отвезли в районный ОВД.

– Ну что, Федотов Антон Анатольевич, – стали допытываться уже в околотке, – долго от армии бегать будем?

А Мишке и бегать не надо: во-первых, рано (он еще школу не закончил), во-вторых, здоровье не располагает к службе (один диагноз чего стоит – эпилепсия с гиперализованными и малыми приступами), да и, наконец, звать его не Антоном.

– Антон, – пояснила Наталья Федотова, – мой старший сын, на три года старше Миши. Два года назад Антона призвали в армию. Через несколько месяцев на построении объявили, что он, сам того не ведая, подписал контракт на службу в Чечне. В конце прошлого лета он, уже в Грозном, за 41 тысячу купил у офицеров отпуск на 20 дней. В части с ним прощались так, что Антон понял: обратно не ждут. По рассказам сына, дезертиров там – уйма. Вот и Антон после отпуска не вернулся – не смог. Сел в поезд до Моздока, но на ближайшей станции сошел: услышал чеченскую речь – и все, нервы сдали. Целый год Антона никто не искал, и вдруг… Вместо него забрали Мишку.

Узнав, что сыновей офицер попутал, мать схватила Мишины документы и ринулась в райотдел – вызволять Федотова-младшего. Но ни паспорт паренька, ни прочие документы силовиков не отрезвили.

– Чего ты нам эти «портянки» суешь? – заявил ей главный похититель – Назаров Александр Иванович, капитан внутренних войск. – Мало ли что там «нарисовано». Антон в моей части служил – что, я его не узнаю, что ли? Похож!

Сержант и ефрейтор, приехавшие с Назаровым из Чечни, весело кивали: «Похож!» Следом кивали и милиционеры. Между братьями, конечно, общее в чертах лица есть. Но Антон выше Миши почти на голову – не перепутаешь. Однако военные, «хорошо знавшие» Антона, «перепутали». Может, захотели перепутать? И со словами «если хотите доказать, что это – не Антон, привезите нам Антона» десятиклассника увезли на Кавказ. Как считает он сам, в качестве заложника.

Три дня в аду

В Грозный Миша попал дней через десять. До этого почти неделю капитан Назаров держал его на своей даче в Калаче-на-Дону. Офицер отобрал у Федотова стильный мобильник, за который семья до сих пор выплачивает кредит. А подручные капитана, охранявшие пленника, учили «новенького» навыкам армейской жизни: заставляли отжиматься, били по почкам, по голове. На Мишины слова, что он – эпилептик, что с ним, того и гляди, падучая приключится, отвечали:

– Добьем, а тело выбросим.

Но у Миши были свои планы на будущее – поступить на курсы оператора ПК, поэтому, дождавшись, когда конвоиры в энный раз напьются, он выбил окно и дал деру. Добрался до ближайшей почты и попросил вызвать милицию. Стражи порядка примчались оперативно. Но лишь для того, чтобы… сдать беглеца военным. Так липецкий школьник и очутился в Грозном.

– Говорит, будто в аду побывал, – рассказывает его мать. – Только и думал что о побеге. Жил он в казарме, где солдаты предоставлены сами себе. Какая там дисциплина! Кому что-то не нравилось, сразу кидался в драку. Головы разбивали в кровь. Миша до сих пор от этих «слуг отечества» в шоке... Те, кто знал Антона, сразу сказали, что Миша на него не похож. Остальные лишь смеялись. Некоторые всерьез угрожали обрить ему голову топором. Поэтому Миша боялся спать. В постель ложился в одежде: у него в первые же часы украли кофту, и он опасался, что утром не найдет остальное. Тогда бы пришлось надеть военную форму. И никому уже не докажешь, что ты – это ты, – так он думал. Пришлось бы дослуживать за Антона два года контракта и остаться в аду, возвращения в который оба сына боятся по сей день.

Но послужить Мише пришлось. Он походил с автоматом в столовую. Песни попел, в бане помылся. Помог воякам настроить новенький компьютер. Словом, казенные харчи отработал. Но в части, видимо, ожидали, что он отработает и зарплату контрактника.

Михаил рассказывает, что капитан Назаров прямо ему говорил: «Ты нам не нужен. Но на счету Антона за год накопилось 220 тысяч рублей. Если ты подпишешь все документы и отдашь деньги нам, то мы тебя отпустим к маме».

– Позвонить домой Мише дали в первый же день в Грозном, – говорит поседевшая за две недели мать похищенного. – Он сказал, что в Чечне, что жив-здоров. Потом расплакался. А после этого трубку взял какой-то «командир» и предложил обменять сыновей. Он говорил с сильным кавказским акцентом. Муж предупредил «командира», что похищением сына займется ФСБ. Тот ответил: в Чечне – свои законы. И связь оборвалась. А потом Миша все подписал. В том числе и бумагу, что не имеет ни к кому претензий.

В следующий раз Федотов-младший позвонил в Липецк из Минвод. По распоряжению прокурора Ханкалы капитан Назаров вез его на родину. Родителям кавказского пленника вручили 14 августа, спустя две недели после захвата.

Продолжение следует

– Дома Мишка выспался. Но утром у него начались судороги. Не выдержал организм, – пожаловалась мне Наталья Александровна. – Он и сейчас в постели. Последние дни из дома не выходит вообще. Да я его и сама не выпущу: Назаров снова вернулся.

В конце августа капитан Назаров появился в Липецке вновь. Несколько раз брал в осаду квартиру Федотовых, требовал «отдать сына». Какого, не уточнял. Мать обращалась в милицию за помощью. Но там лишь в шутку пообещали выдать автомат да прислали однажды участкового, который потоптался в подъезде с часик, посмотрел на матерящихся военных и был таков.

Теперь Федотовы помощи уже ни от кого не ждут. Запаслись ножами и уверены, что взять сегодня в России в заложники могут кого угодно и где угодно. А власть даже не пошевелится.

– Когда Мишку только забирали в Чечню, Назаров избил меня прямо в отделении, – вздыхает Наталья Федотова, – милиционеры не вмешивались. Долго потом голова гудела. А в последний раз уже Мишиной девушке досталось. Капитан отшлепал ее по щекам прямо у нашей двери. Хорошо, Надька позвонить успела, и я выбежала на подмогу.

...В общем, повезло братьям Федотовым с матерью. Если б она не подняла шумиху на всю область, еще неизвестно, чем бы эта катавасия закончилась. Впрочем, сами Федотовы не считают, что все неприятности позади.

– Назаров не случайно вернулся, – уверена мать семейства. – Наверное, у военных не получилось снять деньги Антона со счета. А может, проверка какая обрушилась? Может, Антон и не в розыске? Если он дезертир, как же ему за это время начисляли зарплату? Или Антону специально дали убежать, чтобы потом вымогать эти деньги? И почему люди, похитившие человека, до сих пор разгуливают на свободе? Кто гарантирует, что Мишу не похитят вновь?

Вопросов у Федотовой много. Но ни в облвоенкомате, ни в милиции, ни в военной прокуратуре нет желающих на них отвечать. Везде кивают на других.

«Собеседник» столкнулся с такой же реакцией. В том числе и в в/ч 3025, где побывали оба брата.

– Все вопросы – к прокуратуре, – отмахнулся командир части подполковник Алексей Скоробогатов.

При этом Алексей Александрович заверил, будто во второй раз своих подчиненных в Липецк он не посылал, и пообещал, что, если Антон добровольно вернется на службу, его накажут условно. Как будто решение этого вопроса – в компетенции командования части.

В этой истории вообще много непонятного. Почему солдат-срочников насильно заставляют подписывать контракт на службу в Чечне и не дают его разорвать? Что происходит с деньгами контрактников (по рассказам Федотовых, большую часть солдатских зарплат офицеры кладут в свой карман)? Как парня без документов можно силком, не таясь, провезти через всю страну? Много ли в частях таких насильно призванных?

Эти и другие вопросы «Собеседник» направил в командование внутренних войск МВД и Главную военную прокуратуру.

Армия контрактников в Чечне насчитывает 20–35 тыс. человек. Треть из них разрывает контракты досрочно. Численность дезертиров – «военная тайна».

Собеседник