Парадоксальным образом ликвидация так называемого президента Ичкерии Абдул-Халима Садуллаева стала пропагандистским успехом скорее для боевиков, чем для федералов. Смерть лидера оказалась поводом для возобновления в российских и зарубежных СМИ разговоров о чеченском подполье, которые в последние месяцы почти угасли и вяло поддерживались лишь на трех-четырех сайтах в Интернете, принадлежащих самим чеченским сепаратистам. Теперь, пусть и на короткое время, даже федеральным телеканалам стало интересно, кого убили, кто станет следующим ичкерийским президентом, будет ли очередное «летнее обострение» и, наконец, где Шамиль Басаев.

Убитый шейх Абдул-Халим был самым тусклым из ичкерийских лидеров, а время его пребывания в должности -- самым коротким. В отличие от Джохара Дудаева и Аслана Масхадова он не был избран прямым всенародным голосованием: его назначил президентом так называемый государственный комитет обороны после того, как Масхадов был убит в марте прошлого года. 39-летний Абдул-Халим Садуллаев не был собственно полевым командиром, хотя и принимал участие в обеих чеченских войнах. Перед началом второй войны он как вполне гражданское лицо занимался конституционной реформой -- когда Аслан Масхадов принял решение о преобразовании Чечни в шариатское государство. Когда кабинет Масхадова ушел в подполье, Абдул-Халим продолжал заниматься вопросами шариатского правосудия. Позднее Масхадов якобы объявил его своим преемником, и после ликвидации последнего Садуллаев автоматически вступил в должность. Однако внешне это выглядело так, как будто террорист номер один Шамиль Басаев, находившийся в постоянных размолвках с Масхадовым, добился назначения президентом своего ставленника. Эта ситуация в некоторой степени дублировала положение дел в «легальной» чеченской администрации: действующий президент Аллу Алханов, хоть и избран всенародным голосованием, оказался лишь символической фигурой в тени своего формального подчиненного -- премьер-министра Рамзана Кадырова.

Не в последнюю очередь именно связь с Басаевым помешала Западу увидеть в Садуллаеве условно легитимного лидера, с которым возможны переговоры о мире и политическом статусе Чечни, -- именно таким долгое время оставался Масхадов. За год с небольшим своего "президентства" Абдул-Халим успел сначала наказать, а потом поощрить наиболее именитого сепаратистского «министра в изгнании» Ахмеда Закаева, выдачи которого российская Генпрокуратура много лет безуспешно требовала от Дании, Великобритании и Германии. Сначала Закаев лишился статуса «вице-премьера», и от него потребовали немедленно вернуться на территорию Чечни -- это трактовалось как ослабление «умеренного», масхадовского крыла сопротивления в пользу религиозных радикалов. Спустя несколько месяцев так и не вернувшийся Закаев стал «министром иностранных дел» Ичкерии, сменив на этом посту Усмана Ферзаули -- это, в свою очередь, было воспринято как восстановление позиций «умеренных». На самом деле становится все более очевидно, что находящиеся в эмиграции чеченские сепаратисты, некогда действительно составлявшие наиболее вменяемую и переговороспособную часть масхадовского руководства, почти полностью утратили связь с реальной ситуацией в Чечне и незаметно для самих себя стали «вечно вчерашними».

Появление Садуллаева в какой-то степени было отражением этого процесса: на чеченскую войну пришло новое поколение -- люди, имена которых не были широко известны с самого ее начала. Часть этих «звезд» уехала, часть -- как Аслан Масхадов, Ваха Арсанов и Руслан Гелаев -- убита в боях и спецоперациях, часть -- как Салман Радуев и Турпал Атгериев -- умерла в тюрьмах, часть -- как братья Ямадаевы и Магомед Ханбиев -- перешла на сторону федералов и созданного ими нового чеченского правительства. По данным легального президента Чечни Аллу Алханова, число сдавшихся (читай -- перешедших в республиканские силовые структуры) боевиков превышает семь тысяч -- если это так, через линию фронта действительно перешло большинство членов сепаратистских формирований. Многие из них уже давно твердо уяснили, что отстоять свои жизненные интересы вполне возможно и при нынешнем чеченском руководстве, признанном и поддержанном Москвой.

Тех, кто все еще сопротивляется -- командование федеральной группировки полагает, что в Чечне речь идет о нескольких десятках человек, -- можно назвать маргиналами. Впрочем, события последнего года довольно красноречиво свидетельствуют об их опасности. Абдул-Халиму Садуллаеву удалось сделать то, что не удавалось ни одному из его именитых предшественников: в начале 2006 года было объявлено, что моджахеды всех республик Северного Кавказа принесли ему «байат» -- клятву верности. Это значит, что вооруженное фундаменталистское подполье Дагестана, Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Адыгеи и исламской части Осетии признали шейха Абдул-Халима своим лидером и главнокомандующим. Весной этого года появились данные о том, что формально подчиненный, а фактически патрон Садуллаева Шамиль Басаев совершил ряд поездок по территории северо-кавказских регионов, чтобы отладить систему единого командования и боевого взаимодействия так называемых джамаатов.

Не исключено, что это лишь попытка Басаева привлечь внимание к себе и своим сторонникам. Но нападение боевиков на Ингушетию, атака на Беслан в 2004-м и особенно рейд на Нальчик осенью 2005 года наглядно показали: нынешняя война на Кавказе не столько сражение чеченских боевиков с федералами и созданной ими администрацией Чечни, сколько диверсионная война, которую ведут по всему Российскому Кавказу фундаменталистские религиозные группировки против местных правоохранительных органов и коррумпированных чиновников. Несколько довольно рациональных кадровых решений, принятых федеральным центром в течение последних полутора лет, не изменили ситуацию в целом. И нынешнее относительное спокойствие Кавказа объясняется скорее некоторым общим ростом благосостояния населения, чем политическими успехами властей. Отчуждение и недоверие между властями республик и населением по-прежнему растет -- значит, растет и число тех, кто симпатизирует вооруженному подполью.

Преемником Абдул-Халима Садуллаева стал Доку Умаров -- несколько месяцев назад этот именитый и популярный полевой командир был назначен вице-президентом, и теперь во исполнение признаваемой сепаратистами чеченской конституции 1992 года к нему перешли «президентские регалии». Такая процедура применяется сепаратистами второй раз: после гибели Дудаева до выборов Масхадова президентские обязанности исполнял вице-президент Зелимхан Яндарбиев. К слову, в легитимной конституции Чечни 2003 года пост вице-президента не предусмотрен.

В отличие от «гражданского» Садуллаева Доку Умаров вместе с Шамилем Басаевым -- опытные военные. Хотя громких имен на этой войне почти не осталось и значат они не так уж много, «президентство» Умарова все же может оказаться для кавказских властей более грозным.