"Следствие, товарищи, находится на единственно верном пути", — так, кажется, говорил один из героев довлатовской "Зоны". Но в итоге виновных там не нашли...
Примерно то же самое происходит сейчас в реальной жизни. С самого начала "второй чеченской войны" правозащитники привлекали внимание властей и общественности к "исчезновениям" людей и внесудебным казням. В самом деле, если власти утверждают, что такой-то — террорист, так ведите следствие, судите его, сажайте в тюрьму, но по закону! Речь ведь не только о правах этого самого человека, не только о том, что деятельность "эскадронов смерти" есть военное преступление и преступление против человечности. Здесь важны и другие доводы.
Во-первых, родственники "исчезнувших", пока только подозреваемых в терроризме, составят мобилизационную базу для уже действующих организаторов террора. Во-вторых, уголовно-процессуальный кодекс и прочие изыски юриспруденции придуманы не только для защиты подозреваемого, но ещё и для защиты всех нас от ошибки. Под пытками можно сознаться в чём угодно, в результате может быть убит невиновный, а настоящий террорист спокойно отправится на следующее "дело".
Но вот 6 февраля по центральным телеканалам в разного рода "криминальных хрониках" прошёл с небольшими вариациями один сюжет.
"...В Дагестане в результате спецоперации МВД задержан боевик. <...> Свои действия он снимал на видеопленку. И эти записи уже начали изучать следователи. <...> Иса Гамаев соблазнился долларами. Свою первую кровавую зарплату он получил за обстрел автоколонны федеральных сил. Иса Гамаев, задержанный (оперативная съемка МВД РФ): "Казах, Газиев Тархан, из гранатомета стрелял. А у меня был автомат 7,62 и два рожка с патронами. Я два рожка расстрелял, не знаю, попал или нет". <...> "А в Нальчике, что вы делали?" — "Там гостиница отдыхал". Впрочем, следствие не исключает, что задержанный наведывался в Нальчик не только для отдыха. <...> Исе Гамаеву уже предъявлены обвинения по нескольким тяжким статьям. Аркадий Еделев, замминистра внутренних дел РФ, руководитель РОШ [Регионального оперативного штаба] по проведению КТО [контртеррористической операции] на Северном Кавказе: "Участие в убийстве главы администрации поселка Зумсой, убийство участкового инспектора милиции Итум-Калинского РУВД <...>"
Казалось бы, надо радоваться: подозреваемый задержан, допрошен, сознался и даже годен предстать перед телекамерой и, наверное, перед судом. Тем более что речь идёт о многострадальном селе Зумсой. 15-16 января 2005 года по селу были нанесены ракетно-бомбовые удары, затем там был высажен вертолётный десант. На вертолётах увезли четверых сельчан — Ваху Мухаева, Шахрана Насипова, Магомед-Эмина Ибишева и подростка Атаби Мухаева, сына Вахи. Где они, неизвестно до сего дня. А 4 июля неизвестные в масках убили главу администрации села Абдул-Азим Янгульбаева — после этого Зумсой покинули последние жители.
Только вот одна странность: почему журналист говорит, что Гамаев задержан в Дагестане, а силовики — что в Нальчике?
На самом деле странностей тут гораздо больше.
Но сначала — о другом человеке, о жителе того самого Зумсоя Мехти Махмудовиче Мухаеве. В ночь с 29 на 30 декабря 2005 года Мухаева похитили из дома его двоюродного брата в посёлке Гикало. Приехавшие силовики в камуфляже и в масках подняли Мехти с постели, в нижнем белье, босиком, и увезли в неизвестном направлении. 31 декабря (!) в Урус-Мартане ему дали пятнадцать суток "за мелкое хулиганство". Держали сначала в Шатойском РОВД, а потом перевели в Грозный, в ОРБ-2 (в просторечии это заведение по-старинке называют РУБОП, или "шестой отдел"). 18 января Мухаева перевели в следственный изолятор (СИЗО), а 20 января к нему получил доступ адвокат, сотрудник "Мемориала".
Мухаев рассказал адвокату, что его одиннадцать дней избивали в Шатое — показывали фото и спрашивали, знакомы ли ему эти люди. Он отвечал, что нет — снова били, имитировали расстрел, "все внутренности у меня болели, я не мог дышать, но не давал показания, так как мне нечего было сказать". В ОРБ-2 трое суток пытали током, избивали: "Спрашивали, знаю ли я этих людей, я отвечал, что нет. Затем меня стали бить дубинкой по голове, ребрам и почкам, я не мог дышать, повторял, что я не знаю, и потерял сознание". Вот тут нашёлся врач — он смазал ссадину Мухаеву, и того повезли к следователю: "На его вопросы я отвечал, что не знаю, после этого они увели меня и снова пытали, угрожали, без конца повторяли, что я пропаду без вести". И тут он решил сознаться, что-де, когда в его дом на хуторе в горах ворвались вооружённые боевики и потребовали еду, он не смог им отказать и накормил. Его снова повезли к следователю: "Следователь спросил, почему я меняю показания, я ничего не ответил. <...>"
Задержали Мухаева по показаниям Гамаева, о котором говорилось выше. Адвокат, присутствовавший на допросе Гамаева, говорил, что от пыток тот не мог стоять на ногах. 19 января в камеру Мухава поместили Гамаева — тот плакал, просил прощения за то, что оговорил его под пытками.
23 января "Мемориал" обнародовал информацию о деле Мухаева, в Грозный пошли запросы от омбудсмена Владимира Лукина, от международных организаций, а в "Новой газете" была опубликована статья Анны Политковской об этом деле. 30 января родственники Исы Гамаева пригласили ему адвоката (до этого был назначенный следствием).
Но 1 февраля Гамаева и Мухаева снова перевели из СИЗО в ОРБ-2. Там Мухаева сначала освидетельствовал врач, а затем начали избивать — кулаками, ногами, стулом, — требуя не отказываться от показаний, данных ранее. Гамаеву "по-хорошему" посоветовали не усугублять свое положение. 2 февраля об их переводе в ОРБ-2 стало известно адвокату, и к вечеру удалось добиться их перевода обратно в СИЗО. Там врачи зафиксировали свежую "гематому на правой лопаточной области в 6 см" на теле Мухаева и "жалобы на боли в области сердца".
В тот же день "на волю" вышло заявление Гамаева, где он описывает своё дело. Задержан он был в Нальчике 10 декабря. Ему завязали глаза и рот скотчем, подводили ко всем частям тела электрические провода, избивали резиновой дубинкой, ногами. В сознание приводили, обливая холодной водой, после чего пытки возобновлялись. На второй день пыток, не выдержав, он начал давать показания — говорил о тех, чьё участие в группировке "Джамаат" было общеизвестно: "Имена Доки Умарова, Тархана, Азимова Анзора, "Елкина", "Казах", Умара ("Лев") связывали с "Джамаат", знали все наши односельчане и жители близлежащих селений". Опознавать по фото не получалось, а за это снова били. Потом его перевезли в багажнике легковой машины в Ханкалу. Там он было отказался от показаний, но пытки возобновились: "В область почек вдели медицинскую иглу и в нее провели по проводам электрический ток, закладывали электропровода в рот, били деревянной дубинкой по пяткам, по голове и по всему телу". Гамаев говорил, что встречался с боевиками в пещере у села Зумсой: "Меня на вертолете возили на указанное мной место, однако, как и следовало ожидать, пещеры ни указанном мной месте, ни где-то рядом обнаружено не было и не могло быть, так как я сказал о пещере, потому что мне нечего было говорить, а я уже не мог выносить пытки".
Но у "следствия" сомнений не возникло. Гамаева доставили в Дагестан, в Хасавюрт, где два дня "закрепляли показания" в "шестом отделе": резиновой дубинкой по голове, кулаками и ногами по всему телу — "из-за того, что не дополнил показания, данные в Нальчике и Ханкале". А после того как "дело Мухаева" получило огласку, а у подозреваемых появились адвокаты, был сделан видеосюжет, увидевший свет 6 февраля. Похоже, готовили сюжет в спешке — отсюда и нестыковка с Дагестаном и Нальчиком. Но какова была цель этого пиар-хода?
7 февраля должна была состояться повторная очная ставка Мухаева и Гамаева. Но утром адвокату Мухаева позвонил следователь Петухов и объявил её отвод, а адвокату Гамаева позвонил дежурный следователь и объявил, что Гамаев отказался от ее услуг. "Мемориал" тут же ввел в дело другого адвоката, а адвокат Гамаева добилась встречи с ним до очной ставки — Гамаев попросил ее остаться. Очная ставка прошла в присутствии двух адвокатов, но следователь взял с них подписку о неразглашении.
А 8 февраля Мухаеву были предъявлены обвинения по ст. 209 (бандитизм).
Действительно, в Чечне многое меняется. Вот двое задержанных не "исчезли" — ведется следствие, у них есть адвокаты, им предъявлены обвинения... Но можно ли сказать, что стало лучше? В годы "большого террора" кроме сотен тысяч оформленных "в особом порядке" — через "тройки", "двойки", "особые совещания", по "спискам" — были ведь и осуждённые судами, с адвокатами и прочим. Взять хотя бы московские "большие процессы".
Что можно добавить к уже сказанному? Только одно. Ведь кто-то же на самом деле совершил преступления, в которых обвиняют Гамаева. Сегодня не тридцать седьмой, и террористы есть не только в воспалённом государственном мозгу. И если находящееся на "единственно верном пути" следствие не остановится и не повернёт, то кто будет отвечать за последствия?
Александр Черкасов
Ежедневный Журнал
