Обозреватель Сергей Доренко считает, что появление в Чечне парламента мало отразится на состоянии дел в республике и на урегулировании конфликта. По его мнению, Чечню может умиротворить только пришлый человек – «варяг», в лице русского генерал-губернатора, назначенного на длительный срок, примерно 30 лет.

Каково ваше мнение по поводу ежгодного послания Федеральному Собранию Путина в той его части, которая касалась Чечни?

Сергей Доренко: Я не скрываю, если мы будем рассуждать абсолютно механически и бесстрастно, то мы должны учитывать, что проблема России в Чечне – неконтролируемые вооруженные формирования, назовем это так. Неконтролируемые вооруженные формирования вообще. Или те, которые могут стать неконтролируемыми при определенных обстоятельствах. Очень важно понимать, что и эти тоже представляют для нас проблему.

Вы имеете в виду Кадырова-младшего?

С. Д.: Почему именно Кадырова? Вообще все. Давайте так – сначала в общем, потом конкретно. Так вот, наша главная проблема на Кавказе – это так называемые джамааты и любые другие формы местной власти, не подчиняющиеся никаким вертикалям и обладающие собственными вооруженными отрядами. В этой связи сегодня проблема номер один, безусловно, Басаев и Саудовская Аравия, то есть, так скажем, деньги с Ближнего Востока.

А проблемой номер два станут остальные отряды. Вот здесь я бы не стал называть только Кадырова, мне кажется, что рано или поздно либо ему придется перейти к гражданской жизни, либо центру придется решать его проблему. Вот очередность задач.

Насколько парламентаризм будет способствовать решению этих проблем сказать точно нельзя, мне кажется, что не будет способствовать, поскольку кланы и тейпы может умиротворить только пришлый человек, так сказать варяг. Я бы выступал за назначение русского генерал-губернатора на длительный срок, примерно 30 лет, и это должно быть декларировано сразу. Не просто некий генерал-губернатор, а сразу объявить, что первый срок – 30 лет. Не персонально, а как форма правления. Это бы умиротворило тейпы и позволило бы самим чеченцам апеллировать к сторонней, незаинтересованной силе. Я усматриваю решение в этом.

Путин же видит решение в чеченизации конфликта. То, что у него есть несомненные успехи, это очевидно, с Масхадовым, его можно, безусловно, поздравить.

А вы считаете, что это правильный шаг был – устранить Аслана Масхадова?

С. Д.: Тут надо, знаете, стать взрослыми в какой-то момент и сказать: если мы говорим об уничтожении всех, то, рассуждая логически, нам выгоднее, если бы Масхадов последовал на тот свет за Басаевым, но на войне это невозможно, поэтому нельзя их так по очереди выстроить. Так получилось, что Масхадов – первый. Это не так выгодно, но все равно большой успех. Другое дело, что если Масхадовым все и кончится. Тогда не следовало и затевать, потому что цель – наведение порядка на Кавказе, и пока эта проблема не решается. Зато в это время власть начала утекать из формальных структур в неформальные во многих республиках Кавказа, а уже не только в Чечне.

Видели ли вы документ о разграничении полномочий между Москвой и Грозным? С начала этого года очень много обсуждался первый вариант, и многие говорили о том, что по сути это признание поражения России в чеченской войне. О содержании последней редакции этого документа, который почему-то видели только избранные, тоже ходят легенды...

С. Д.: Даже если бы мы видели его своими глазами, никогда нельзя с точностью утверждать и с точностью судить, это настоящий документ или придуманный для широкой публики. Точно так же, как мы не знаем, что именно подписано Соединенными Штатами относительно инспекции российских ядерных объектов, поскольку нам все время показывают пиар-документы. Реальных документов мы не видим, и мы к этому уже привыкли. Основная масса правил, регулирующих взаимоотношения, существует, возможно, даже вообще в виде устных договоренностей, больше того, в виде устных договоренностей, которым не доверяет ни одна из сторон.

Как вы оцениваете политику Кремля по отношению к Северному Кавказу, в частности, к Чечне? Насколько она последовательна?

С. Д.: Она последовательно негожая, на мой взгляд. Путин занимается чеченизацией конфликта в Чечне, то есть он предпочитает создать ситуацию, когда одни тейпы уничтожат другие. Я убежден в том, что этот опыт мы проходили в Афганистане, когда «афганизация» привела к власти талибов и вместе с ними к существенно более серьезным проблемам. И чеченизация конфликта в Чечне тоже приведет к подобным проблемам.

Некоторые аналитики давно говорят о том, что Россия Чечню если еще не потеряла, то вот-вот потеряет...

С. Д.: Нет, Чечню мы не потеряем вот так, как говорят некоторые. А многие говорят, что вообще ничего не произойдет. Но тем не менее, мы можем потерять уже весь Северный Кавказ.

Конечно, проблема шире. Слово «джамааты» Владимир Владимирович не советует нам произносить, говорит, какие еще джамааты? Бандиты они и есть бандиты. И тем не менее люди, живущие на Северном Кавказе, точно знают, что власть перетекает из кабинетов официальных чиновников в «дубль-государство», в иные структуры, в неформальные структуры, поскольку формальные структуры сегодня не решают никаких вопросов. Они не решают проблем, они заняты тем, что зарабатывают на нас деньги. Впрочем, это и по всей России, не только на Кавказе. Реакция Центральной России не столь ярка, не столь очевидна, но она тоже последует.

Так вы считаете, что в принципе Россия может потерять Кавказ?

С. Д.: Россия не должна потерять Кавказ, я даже не хочу гипотетически об этом говорить, потому что мне страшно об этом думать. Однако я вижу, как постепенно она его теряет.

Я всегда говорю, что на Кавказе нет отдельной кавказской проблемы, она имеет некий кавказский оттенок, но это проблема всей России, всей власти в России. В каждом данном горизонтальном срезе коррупционная вертикаль, безусловно, не соответствует требованиям момента. Поэтому власть в России должна быть не хрупкой вертикалью, табуреткой на одной ножке, которую построил Путин, а Россия должна быть как плазма, как магма, гибкая и от этого стабильная. Она должна быть равновесной федерацией с множеством центров тяжести, так же как табуретка не на одной ножке, а на тысяче, на двух тысячах и так далее.

Источник: http://www.kavkaz-forum.ru/politic/9701.html