Год назад, 7 октября 2006 года, в подъезде своего дома на Лесной была застрелена Анна Политковская, и сколько бы теперь «Наши» ни проводили демонстраций в этот день – день рождения Путина - это день смерти Политковской.

Казалось, что убийство Политковской, в отличие от убийства Литвиненко, так навсегда и останется нераскрытым. Но вот прошел год, и, к некоторому даже удивлению, мы уже немало знаем об этом убийстве.

То, что мы знаем, полезно разделить на факты и на выводы.

Факты таковы.

Сразу после убийства Политковской президент Путин заявил, что это убийство принесло больше вреда, чем ее деятельность.

Президент назначил расследовать убийство следователя Петра Гарибяна, у которого нет нераскрытых дел.

Следствие оказалось в вакууме. Доходило до смешного: киллеры приехали убивать Политковскую на «четверке». Камеры зафиксировали ее рядом с домом, но номера видно не было. Стали устанавливать номер по другим камерам: тоже все было размыто. Попробовали «вытащить» номер силами судебной экспертизы – там все и застряло. В конце концов следствие, немыслимо исхитрившись, обработало данные снимков, чуть ли не по личным связям, где-то в институте, занимающемся обработкой данных космических снимков. Вышел номер машины, реально принадлежавшей киллерам Махмудовым, а формально – их дяде Ахмеду Исаеву.

Следствие нашло машину, на которой приехал киллер (предположительно – один из братьев Махмудовых). Дальше выяснилось, что за некоторое время до смерти журналистки подполковник ФСБ Павел Рягузов пробил ее адрес по базе данных ФСБ и сразу позвонил Шамилю Бураеву, своему давнему знакомому (и, вероятно, агенту), бывшему главе Ачхой-Мартановского района, верному федералу, из одного тейпа с Махмудовыми. Еще следствие выяснило, что когда оказалось, что адрес – старый, то наняли милицейскую «наружку», чтобы установить новый. «Было две наружки», - сказал генпрокурор Чайка.

То есть получалось, что было две группы. Одна – киллерская (деньги она получила небольшие, Махмудовы даже не уничтожили машину), другая – которая отвечала за «наружку» и «пробивку». Связующим звеном между двумя группами следствие считает Сергея Хаджикурбанова, бывшего опера этнического отдела РУБОП, кстати, хорошего знакомого подполковника Рягузова.

Был даже случай: Хаджикурбанов и Рягузов вместе в офисе били коммерсанта. Коммерсант выскочил на улицу, добежал до посольства напротив, Рягузов и Хаджикурбанов показали свои "корочки", оторвали его от охранников посольства, снова избили, кинули в машину, повезли, избитого, домой. Когда дома денег не оказалось, побили еще раз, повезли в лес, но тут их остановил гаишник. Никаких заявлений от коммерсанта, естественно, никто не принял, дело так и не возбудили. Сколько раз Рягузова и Хаджикурбанова с коммерсантом в багажнике не останавливали гаишники – неизвестно.

13 августа пошли аресты. Они шли тихо, без какой-либо огласки, до тех пор, пока генпрокурор Чайка не доложил Путину, что убийство раскрыто и что заказчик находится за границей.

Тут начался информационный взрыв. Из группы Гарибяна не утекало ничего, а как только данные ушли к начальству - потекло, как из решета. Утек в прессу номер «четверки» (которую к тому моменту еще не изъяли!), секретарь Басманного суда любезно огласила прессе имена задержанных, но самая удивительная история случилась в суде с этим самым подполковником ФСБ Рягузовым.

Дело в том, что военный суд под председательством судьи Серюкова (того самого, который оправдал предполагаемых убийц Холодова) все отказывался арестовывать Рязугова по тому делу, по которому он был задержан еще два месяца назад. Суд все требовал: дайте информацию о деле Политковской. Дали. Произнесли – впервые – фамилию Бураев. (Бураев в тот момент еще не был арестован и по делу Политковской не допрашивался, хотя упоминался в деле Хлебникова.) Суд был закрытый. Однако фамилия эта тут же появилась на всех сайтах, с ссылкой на Интерфакс, хотя никакой Интерфакс ничего с суда не передавал.

Бураеву позвонили журналисты. Он сказал, что впервые слышит про такую глупость, оделся, сел в машину и выехал из дома. Тут же его и повязали, потому что «наружка» за ним давно ходила.

Так вот – это, собственно, факты, вернее, часть фактов.

Остальное – выводы, которые можно сделать из этих фактов.

На мой взгляд, заявление Путина было обращено в первую очередь к убийцам Политковской: что ж, мол, вы, гады, так подкузьмили?

На мой взгляд, назначение следователя Гарибяна (а не какого-нибудь Каримова) означало, что Путину искренне интересно – кто же это у него убил Политковскую.

Заказ был передан некоему синдикату киллеров и носил чисто коммерческий характер. Формально, организатору преступления (а это не Махмудовы, не Бураев и даже, вероятно, не Хаджикурбанов) заказ мог принести любой человек. Однако активное задействование людей в погонах в том, что касалось «установления объекта» по имени Политковская, заставляет предположить, что люди в погонах по крайней мере знали о готовящемся убийстве.

И вот хотя бы такой вопрос: на курок нажимал кто-то из Махмудовых. Он вылез из «четверки», которая ждала Политковскую у дома. Но ведь в день убийства за Политковской следили. Киллеру передали информацию, что она подъезжает. Значит, кроме «четверки» была и другая машина. Чья это была машина и кто в ней сидел?

Или: подполковник Рягузов пробил адрес Политковской по базе данных ФСБ и позвонил своему знакомому Бураеву. Может быть, это Бураев попросил у Рягузова адрес. Так показывает сам Рягузов, утверждающий, что его использовали «в темную». Может быть, это Рягузов пробил адрес и попросил Бураева о дальнейших действиях. Но очевидно одно: «в темную» можно использовать бомжа. Журналиста. Даже киллера. Но подполковника ФСБ «в темную» использовать нельзя. Рягузов знал Бураева давно. Знал, чем тот занимается. Знал, скорее всего, и о деле Хлебникова. И когда человек, о занятиях которого подполковник ФСБ (сам имеющий обыкновение возить коммерсантов в багажнике) давно и хорошо знает, просит у подполковника ФСБ адрес оппозиционной журналистки, подполковник ФСБ обычно как минимум докладывает об этом начальству.

На мой взгляд, пресс-конференция Чайки была связана с тем, что слухи об арестах уже поползли по Москве, и если бы пресс-конференции не было, то публика начала бы обсуждать ровно то, о чем говорилось выше: о фактах. А факты эти убийственны для органов. И было принято совершенно правильное пиар-решение: «Чем обсуждать факты, пусть обсуждают заявление о том, что Политковскую убили враги России».

Стратегия сработала на все сто процентов. Редкое либеральное издание не пролило слезу над алиби четырех братьев Махмудовых (алиби заключалось в том, что в день убийства один из братьев был в Чечне) и светлым образом чекиста Павла Рягузова, которого его начальство подставило из-за его чрезмерной порядочности, выразившейся в том, что чекист Рягузов пытался спасти жизнь зверски избитого Александра Пуманэ.

На мой взгляд, президент Путин сейчас знает, кто убил Политковскую. А мы не узнаем никогда или, по крайней мере, до конца режима.

Есть демократические режимы, при которых глава государства не приказывает убивать оппозиционных журналистов. Есть диктатуры, при которых глава государства приказывает убивать оппозиционных журналистов.

А вот как назвать режим, при котором оппозиционного журналиста убивают, и главе государства искренне интересно, кто это сделал - его левая рука или его правая нога, я не знаю.

ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА

Ежедневный Журнал