Бабицкий в интервью "Новой газете" заявил, что встретился с Басаевым почти случайно: "Встреча с Басаевым произошла помимо моей воли и, в общем, была таким обстоятельством, которое я всерьез не рассматривал до того, как интервью было взято... Мне сказали: "Садись в машину", я сел - там Басаев. У меня выбора уклониться от встречи с ним не было. Ну, я бы и не уклонялся по-любому".

"Когда я увидел Басаева, очень живо представил себе те обвинения, которые власти адресуют мне после того, как это интервью появится в эфире... Мне нужно было в тот момент, когда я принимал решение брать интервью, понять, смогу ли я совладать с последствиями... Сомнения длились не очень долго, потому что мне представляется, что журналист в этой ситуации просто должен был сделать это интервью".

"Мы пришли в этот лагерь - и я там провел двое суток, чтобы понять, как живут эти люди, что они делают. Интервью было записано на следующий день после того, как я там появился. Время, которое я провел там, было посвящено не Басаеву, а изучению быта. Басаев был просто одним из сюжетов для работы", - вспоминает Бабицкий.

Бабицкий еще раз подчеркнул, что брал интервью не для радио "Свобода". "Это был мой отпуск. Я использовал свое свободное время. Я использовал свою собственную камеру, которая у меня есть уже много лет... Кроме того, я брал интервью для радио у Доку Умарова и понимал, что это интервью может быть размещено в нашем эфире", - заявил журналист.

Больше всего Бабицкого, по его словам, поразила мотивация террориста. "Басаев в интервью прямо говорит: для меня это национально-освободительная борьба. Меня это поражает. Я-то представлял себе его трансформацию совершенно иначе. Мне казалось, что за годы этой войны он превратился в религиозного фанатика и доктринально очень близок, ну, скажем, к бен Ладену. Я его остановил и спросил, желая понять, так ли это: "Это называется национально-освободительной борьбой?". Он говорит: "А как это называется?". Мне казалось, что религиозная мотивация является основной. Он говорит: "Нет, она - второстепенная. Для меня главное - это свобода моей родины". Все-таки Басаев остался тем Басаевым, которого я знал еще в первую войну, и его терроризм мотивирован не религиозными, а иными соображениями".

По словам репортера, интервью с Басаевым длилось около часа. Сюжет для ABC вместе с комментариями Бабицкого и ведущего программы Nightline Теда Коппела занял 22 минуты. Таким образом, "там от Басаева осталось минут 10". Выбор телеканала ABC Бабицкий объяснил так: "Это одна из самых, если не самая респектабельная программа. Я очень уважаю ее ведущего. Я знаю, что если материал попадает к нему в руки, то он будет обращаться с ним очень бережно, со свойственным Теду Коппелу интеллектуализмом. То есть это будет серьезное исследование проблемы, а не просто сенсация".

"Мое интервью с Басаевым не было уважительным. Тед Коппел заявил, что для него Басаев - несомненно преступник и террорист. Я сказал абсолютно то же самое. Ну, конечно, российские СМИ вольны печатать интервью с кем угодно, и это нормально, не вижу необходимости искать для такого интервью какой-то внешний повод. Жизнь очень сложна и многообразна. В ней очень много всего такого, что необходимо понять, знать, и, по-моему, главная задача журналистики - как раз давать те сведения, которые сокрыты", - прокомментировал Бабицкий бурную реакцию на свое интервью, которая привела к лишению телеканала АВС аккредитации в России.

Зарубежные СМИ комментируют кампанию против ABCNews

Немецкая газета Seuddeutsche Zeitung такую реакцию раздраженного МИД России считает проявлением "советского рефлекса". "Российское руководство имеет право возмущаться интервью Басаева. Оно также может задать вопрос, стал бы АВС так же непринужденно болтать с Усамой бен Ладеном. В конце концов, американскому правительству тоже не очень нравится, когда террористы разводят публичную дискуссию по телевидению. Поэтому в своей критике трансляции интервью Москва делает особый акцент на двойную мораль. Но это позволяет подозревать, что за такой резкой реакцией скрывается не недовольство, связанное с действиями телеканала, а ярость против Запада", - отмечает издание (Перевод статьи на сайте Inopressa.Ru).

Отмечая очевидное противоречие, Frankfurter Rundschau подчеркивает: хотя Путин любит за рубежом поговорить о демократии, параллельно разворачивается кампания против свободы прессы и "независимого освещения событий". "Кремль не с сегодняшнего дня пытается распространить свою политику цензуры по отношению к российской прессе на иностранных журналистов, - заявил газете один из российских журналистов. - С начала 2000 года Россия отказала в визе более чем 30 западным журналистам. Единственное, что их объединяло, это критические репортажи из Чечни". (Перевод на сайте Inopressa.Ru.)

Вместе с тем представители телеканала дали понять, что они по-прежнему считают решение о трансляции интервью правильным, отмечает Seuddeutsche Zeitung. В задачи свободной прессы входит также рассказывать и о противозаконных действиях, "чтобы люди могли лучше понять те важные вещи, с которыми мы сталкиваемся", сказал президент телеканала АВС News Дэвид Уэстин.

Автор интервью Бабицкий тоже не жалеет о публикации. "Во-первых, я считаю, что необходимо привлекать внимание к ситуации в Чечне. Это ситуация катастрофическая, и это интервью - еще один повод напомнить о том, что на юге России есть настоящая беда. Беда, которая усугублена кремлевской политикой. Во-вторых, повторюсь еще раз. Мы не можем закрывать глаза на терроризм. Это явление уже занимает такой объем нашей жизни, что мы должны дискутировать с терроризмом, отстаивать преимущества нашего образа жизни, аргументировать свою позицию. Мы должны изучать это явление, понять его природу для того, чтобы быть более эффективными в этом диалоге. Я тоже много раз говорил, повторюсь, знаете, что спор между западной цивилизацией или цивилизацией вообще (в моем понимании) и коммунистическими режимами закончился проигрышем коммунистической идеологии и отнюдь не благодаря полицейским или военным мерам, которые использовались каждой из сторон. Я уверен, что главным образом благодаря слову. Сегодня нам нужно тоже формулировать слово, которым мы могли бы в чем-то убедить терроризм. В том, что он - неправеден, что он - не прав. В том, что он должен прекратить свое существование".

NEWSru.com