11 сентября в Сахаровском Центре Национальная Ассамблея организовала общественные слушания по поводу прошедшей в августе грузино-югоосетинско-российской войны. Мы публикуем текст члена Антивоенного Клуба, депутата Национальной Ассамблеи Сергея Давидиса подготовленный им для этих слушаний:

Дорогие друзья,
Услышав выступления в этом зале, легко понять, что к общему мнению по обсуждающемуся вопросу Национальной Ассамблее не прийти. Слишком разные у нас ценности и представления о том, каким должно быть будущее нашей страны. Это, впрочем, естественно и предусмотрено самим форматом Национальной Ассамблеи.

Единственное, что мы можем сделать в такой ситуации, это обратиться к тому, что нас объединяет, несмотря на все разногласия, к тому, что записано в Хартии Национальной Ассамблеи.

Одна из таких объединяющих целей, зафиксированных в Хартии, – восстановление правового порядка. Именно с позиции законности и следует, представляется, оценивать эту войну в первую очередь. Собственно, с законностью, точнее с беззаконием все ясно. Про направление на войну солдат-срочников, про отсутствие согласия Совета Федерации все знают и так. Но в Конституции России, в ее 15-й статье записано, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». А Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН определяет агрессию, как «применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства». В частности, как акт агрессии квалифицируются:

«- вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила, являющаяся результатом такого вторжения или нападения, или любая аннексия с применением силы территории другого государства или части ее;

- бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства или применение любого оружия государством против территории другого государства;

- блокада портов или берегов государства вооруженными силами другого государства».

Отдельно Генеральная Ассамблея ООН подчеркивает, что «никакие соображения любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного характера, не могут служить оправданием агрессии».

Из вышеприведенных цитат очевидно, что действия властей Российской Федерации являются агрессией против Грузии, а действия Грузии против Южной Осетии – нет.

Международное право умерло – говорят нам многочисленные сторонники войны. Нелепые аргументы о том, что оно умерло в 1991 году в связи с распадом СССР рассматривать как-то странно. Они не имеют никакого отношения ни к международному праву, ни к логике. Так же странны ссылки на вторжение в Ирак в 1990-м году, совершенное в полном соответствии с Уставом ООН. Более основательны аргументы, касающиеся гораздо более поздних событий: бомбардировок Югославии, вторжения в Ирак. Несмотря на существенные отличия этих действий (коллективный характер, публичность и длительность условий, на которых страны-жертвы могли избежать применения силы, заблаговременную апелляцию нападавших к ООН) от тех, что были предприняты Россией в августе 2008-го, это, конечно, нарушения международного права. Но каким образом пара нарушений другими странами этого права в далеких от Южной Осетии частях земного шара отменяет его действие? Ни Конституция России, ни здравый смысл, боюсь, на этот вопрос ответить не могут. Такой аргумент был бы более понятен, если бы международное право нарушила Грузия – все же на запрещенный удар можно ответить запрещенным ударом. Но Грузия (нисколько не оправдывая ее власть) международное право не нарушала. Верно, что государства создаются и гибнут вовсе не в рамках международного права. Но так же верно и то, что требования соблюдения международного права в этом смысле вряд ли могут быть предъявлены Абхазии и Южной Осетии. Они имеют право завоевать себе независимость и государственность. Вот только к праву России вторгаться на чужую территорию и учреждать вооруженной силой независимые государства на оккупированной территории все это никакого отношения не имеет. К России, которая не возникает и не распадается, а выступает в качестве полноценного субъекта международного права, они могут и должны быть предъявлены в полной мере хотя бы в силу Конституции РФ.

Нам говорят: ваше право – ерунда, важнее спасти жизни людей. Но в момент начала агрессии против Грузии никаких оснований считать, что вторжение даст какой-то положительный результат, причем столь положительный, чтобы оправдать наглое попрание международного права (если такими основаниями не считать провокационные вопли заинтересованного в войне Кокойты), не было. Именно для таких случаев и придуманы международно-правовые процедуры выяснения и оценки всех обстоятельств событий, позволяющие избежать спекуляций одной из сторон и использования такой стороной разнообразных предлогов для агрессии. Как известно, от таких процедур руководство Российской Федерации осознанно отказалось, решив, что оценивать обстоятельства происходящего на территории другого государства может самостоятельно, а времени ему на это нужно не более суток. Как выяснилось впоследствии, аргументы, обосновывавшие агрессию, оказались ложными . Цхинвал не стерт с лица земли, убитых жителей Южной Осетии СКП РФ насчитал 133 человека, большинство из которых составляют ополченцы, о необоснованности употребления термина «геноцид» в случае Грузии, где проживают около 40 тыс. осетин, не стоит и говорить. Большую часть фактов мы сможем узнать только в случае проведения международного расследования обстоятельств войны. При всем сочувствии жертвам этой войны попытка выяснить истину не может основываться на эмоциональных мнениях и недостоверных утверждениях сторон конфликта: осетинской, грузинской, российской.

Вообще, эмоциональные утверждения о безусловной моральной обоснованности агрессии против Грузии основаны, главным образом, на некритическом восприятии российской государственной пропаганды, в первую очередь, телевизионной. Такое восприятие простительно обывателю, постигающему мир через окно ОРТ и РТР, но труднообъяснимо для людей, ставящих своей задачей демонтаж режима, признающих, что на службу режиму поставлены основные информационные ресурсы страны. Мы знаем, что эта власть врет по всем возможным, да и невозможным, поводам. Она врала и врет про Беслан и взрывы домов, про АПЛ «Курск» и Чечню, про Ингушетию и инфляцию. С какой стати мы должны верить ей сегодня?

Еще более важным критерием для оценки событий в Осетии и Грузии является значение этих событий для нашей страны и ее будущего. Ведь именно ради блага народа и будущего России мы, такие разные, и объединились в Национальную Ассамблею. Какие национальные интересы были реализованы в результате этой войны? Какая польза от нее российскому народу? Внятного ответа на эти вопросы не дал ни один из выступавших сторонников войны.

Звучали слова про формирование политической нации. Но ощущение себя общностью не единственное, что нужно для этого. Другой важный элемент – ощущение личной ответственности граждан за страну. Более того, приоритетно ощущение народом себя субъектом, в первую очередь, внутренней политики. Без этого мы имеем симуляцию политической нации, основанную на победе над Грузией примерно так же, как на победе Димы Билана на «Евровидении». Это безответственное объединение, не требующее от народа ни решений, ни принятия на себя каких бы то ни было рисков. Гордое и ликующее «мы победили» в связи с этой войной сродни гордости и ликованию по поводу того, что 11 наших (или даже нанятых за «наши» деньги) парней больше раз закатили мячик в «их» ворота. Реальный эффект от этой победы: большая консолидация общества вокруг власти, готовность больше простить этой власти, повышение нетерпимости ко всему отличному от наиболее массового и казенного, отождествление страны и режима, еще большее пренебрежение по отношению к закону и соблюдению правовых процедур.

Честь и хвала солдатам и офицерам, раненым, погибшим и просто рисковавшим своей жизнью, выполняя приказ. Не их вина, что приказы были вредными и незаконными. Мы знаем о случаях реальной помощи российских военных мирному населению, защиты его от мародеров-ополченцев. Но ощущение себя победителями у тех, кто наблюдал за войной на экране телевизора или в Интернете, является попыткой примазаться к чужой победе и гордости за неимением собственных побед и поводов для собственной гордости.

Особо стоит рассмотреть тот аргумент, что Россия не имела права еще раз предать осетинский народ. Не буду распространяться о том, что для истинной поддержки осетинского народа следовало на протяжении последних 15 лет вести не нагнетающую конфликт политику лжи, двуличия и провокаций, а честную политику диалога, основанного на широком международном участии и международных гарантиях. Не буду останавливаться на том, что ничем, кроме желания развязать войну невозможно объяснить отказ российской власти от признания Южной Осетии и/или публичного предоставления ей военных гарантий до, а не после войны. Не буду вдаваться в подробности по поводу того, что распространившиеся по России, включая Северную Осетию, истерические милитаристские настроения связаны не в последнюю очередь с безрассудной поддержкой российской властью криминального режима Кокойты, с потоком лжи и ненависти, лившимся на наш народ с экранов телевизоров. Я уверен, что мудрый осетинский народ, вне сомнения, понял бы, если бы помощь и поддержка южным осетинам не перешли границ международного права и российской Конституции, а заключались бы в обеспечении эвакуации мирного населения из зоны боевых действий и обеспечении по их окончании возврата беженцев под международным контролем.

Вышесказанное частично отвечает на вопрос, а что же надо было делать 7-8 августа. Этот вариант – единственный приемлемый с точки зрения права. Еще варианты действий, возможные, в зависимости от того, к чему стремилось бы руководство России, и насколько готово было нарушать свои правовые нормы: занять линию реального соприкосновения сторон на момент вторжения российских войск в Южную Осетию, стабилизировать фронт и начать переговоры; выйти на довоенную линию разделения сторон, стабилизировать фронт и начать переговоры, выйти на административную границу Южной Осетии, стабилизировать фронт и начать переговоры. Все последние варианты – варианты участия России во внутреннем конфликте в Грузии на одной из сторон, осетинской, все они незаконны, но все они лучше того, что произошло на самом деле. Та форма, в которую реально вылилось участие России в конфликте продемонстрировало единственную цель: нанести максимальный ущерб Грузии, уничтожить ее армию. Когда военные эксперты рассказывают про то, что война идет по своим законам, они начисто игнорируют реальное соотношение потенциалов и боеспособности российской и грузинской армии, выразившееся в полном отсутствии сопротивления со стороны последней после вытеснения ее из Южной Осетии.

Уважаемый Эдуард Вениаминович выдвинул весьма экзотический аргумент в обоснование необходимости поддержки войны. Оказывается, мы должны быть с большинством народа. Странно только, что этот аргумент касается только отношения к войне. Почему же мы не обязаны руководствоваться мнением большинства в своем отношении к Путину с Медведевым, или к «Единой России», или собственно к самой оппозиции?

Не думаю, что мы должны обличать любые действия власти только потому, что они исходят от нее, скорее, мы должны содержательно критически анализировать и оценивать такие действия. Но политическая деятельность требует от нас не популистских попыток быстро подстроиться под народное мнение, сформированное тотальной пропагандой и властной монополией, (ЛДПР или СР справятся с этим лучше), а вдумчивой и последовательной работы по убеждению своих потенциальных сторонников. Наша целевая аудитория не 70% сторонников войны, а 30% процентов не одобривших ее. Попытка понравится всем сразу, представляется, основана на понятном, но совершенно беспочвенном желании получить все и сразу. Нет такой волшебной позиции или чудесных слов, которые позволят оппозиции в одночасье перехватить власть, и неважно, о каком фланге оппозиции идет речь, о запрещенной партии или о либералах. Только длительная кропотливая работа по восстановлению пространства политики, как сферы, связанной с идеалами и интересами простых людей, а не только с корыстной борьбой за место у кормушки политиков разного масштаба, может принести нам успех. И успех это будет выражаться в приросте поддержки в процент, в полпроцента избирателей, а не в том, что их подавляющее большинство вдруг отвернется от Кремля и поверит нам. Этот успех будет выражаться в росте в народе веры в необходимость и возможность господства закона, в необходимость политической и экономической конкуренции, в росте личной ответственности граждан за судьбу страны и повышении народного спроса на зависящую от народа и подотчетную ему власть.

Обсудите этот текст в блоге автора