В ЕЖ недавно была опубликована статья г-на Ореха по поводу инициативы казачьего депутата (сейчас уже дезавуированной) о реабилитации генерала П.Краснова.

При всем уважении к автору и за него, и за статью стыдно.

Наверное, для кого-то любой камень в огород «Единой России» хорош, но двойные стандарты и некритичное следование идеологическим мифам до добра не доводили и не доведут.

Мне было бы более понятно, если бы обличительный пафос автора касался именно г-на Водолацкого и «Единой России»: действительно, не этой партии защищать ставшего под конец жизни, хоть и поневоле, казачьим сепаратистом Краснова. Но этим автор не ограничивается, и зря.

Вообще, надо сказать, статья демонстрирует удивительную поверхностность для столь серьезно темы. Будучи реакцией на предложение осуществить так или иначе формальную юридическую процедуру – реабилитацию, правовой стороны вопроса статья не касается вовсе. Ну нельзя же счесть адекватным рассмотрением этого аспекта следующий пассаж: «Какого черта говорить, что это нельзя считать предательством, поскольку Краснов в тот момент не был гражданином СССР или России?»

Нельзя, потому что если убрать измену Родине, которую нельзя вменить Краснову, никогда не бывшему гражданином СССР, то получится, что квинтэссенцией обвинения будет то, что он "написал около 30 романов, которые по своему содержанию являются сгустком его ненависти к СССР, лжи и клеветы на советскую действительность, вождей ВКП(б) и руководителей Советского правительства, извращенно отражал строительство бесклассового общества, клеветал на колхозный строй". Рассуждать о возможности или невозможности реабилитации, не касаясь вопроса о том, содержатся ли в материалах дела доказательства вины Краснова в инкриминируемых преступлениях, соблюдался ли предусмотренный порядок процедур следствия и суда и общепринятые нормы правосудия, бессмысленно.

Но это только наиболее очевидная и даже не самая главная ошибка автора. Другая, и гораздо более значимая, относится к содержательной стороне вопроса. Невольно популяризируя черно-белую картину мира, в которой есть хорошие наши и плохие чужие, автор как раз и льет воду на мельницу государственнического псевдопатриотизма, который является главным идеологическим инструментом нынешнего режима.

Краснов, как и многие другие – фигура трагическая, оказавшаяся в крайне сложных экстремальных обстоятельствах. Дай Бог никому из нас в такие обстоятельства не попасть, но не нам из своего спокойного благополучия их судить. Ему, человеку, не без оснований уверенному в губительности для России и казачества большевизма, союз с Гитлером представлялся меньшим злом. Сейчас, после Великой Победы, после Нюрнбергского процесса нам ясно, что это зло не было меньшим, но Краснов жил в другом мире и владел совсем другим объемом информации. Наверняка на его решение о сотрудничестве с нацистами повлиял его антисемитизм, который не прибавляет к нему симпатий. Но осужден он был отнюдь не за антисемитизм, и уважаем же мы, несмотря на их антисемитизм и вопреки ему Василия Шульгина или, тем более, Достоевского.

Краснов не отдавал преступных приказов, не участвовал в боевых действиях, несмотря ни на что хотел добра своему народу и своей стране. А то, что он совершил в своем выборе трагическую ошибку, очевидно сегодня нам, но не могло быть столь же очевидно тогда ему.

В конце концов, содержательным водоразделом для российской политической культуры и общественной мысли было раньше и остается сейчас именно соотношение между индивидуальным и коллективным, между личной ответственностью и высшим благом подчинения всегда правому государству. Выступая с безоговорочным осуждением самой идеи о возможности реабилитации Краснова, и отбрасывая при этом анализ его мотивов и личной вины, а также правомерности его осуждения только на том основании, что Краснов тогда оказался не на той стороне, г-н Орех, увы, объективно солидаризируется с давней традицией, отказывающей человеку в праве на свое мнение, свой выбор и свои ошибки. Как ни удивительно, по данному конкретному поводу в этом с «Единой Россией» они оказываются единомышленниками.